Я оделась в одежду Артура, чтобы, если за домом будут следить, меня бы не увидели без живота, потому что если бы я заявилась в полицейский участок с животом, меня бы оттуда быстро вывели, и я вряд ли смогла доказать, что я детектив полиции Торонто сити.
Обувшись в свои кроссовки, я потянулась ко входной двери, чтобы выйти, но как только моя рука коснулась ручки, я тут же передумала. Они могли следить за домом прямо сейчас, поэтому если я выйду отсюда в таком виде, всё прикрытие будет напрасным.
Хорошо, что это был довольно старый дом, поэтому ещё один запасной выход вёл через подвал в обход заднему двору. Так меня точно не могли бы увидеть, а там, перемахнув через забор, я могла бы с лёгкостью оказаться в участке.
На осуществление моего плана ушло не больше двадцати минут.
- Детектив Эндрюс, - сказала я, подходя к стойке регистратуры в отделе полиции, за которым сидела женщина лет сорока. – Направлена к вам на расчленёнку, мне надо поговорить с судмедэкспертом.
Она внимательно оглядела меня, явно не понимая, почему я одета в мужскую толстовку и мужские штаны, которые мне пришлось перемотать верёвкой, чтобы они не слетели с меня, но всё же медленно кивнула и повела меня вглубь участка.
Они не умирают от скуки, работая в таком тихом городке? Что здесь может произойти кроме драки?
- Эй, док, к тебе гости, - крикнула женщина, открывая большую железную дверь, но не решаясь зайти внутрь. – Заходи, если не боишься. Он бывает немного жуткий.
Я расправила плечи и смело шагнула внутрь.
Внутри пахло хлоркой и медицинскими препаратами. Я тут же с тоской вспомнила уютный кабинет Адама, в котором было светло и не пахло… вот так.
Поморщив нос, я двинулась дальше.
- Эм, привет? – спросила я пустоту, озираясь по сторонам. Я понимала, что нахожусь в полицейском участке, но рука всё равно невольно потянулась к кобуре, пока я не вспомнила, что мой пистолет остался в участке. – Я детектив Эндрюс, работаю вместе с Чейзом над делом. Я пришла за результатами вскрытия.
Мужчина около пятидесяти, одетый в медицинский халат, вышел мне навстречу.
Он был высокий и лысый. Зато не обязательно надевать шапочку.
- Ну идёмте, - хрипло сказала он и закашлял. – Извините, вышел сегодня на работу специально для того, чтобы сделать вскрытие.
- Я могу сама осмотреть тела? – спросила я, кивая на запасной халат.
- Если вы хотите, но ничего приятного в этом нет, - с удивлением сказал он, наблюдая за тем, как я быстро натягиваю на себя халат, шапочку и хватаю со стола упаковку с одноразовыми перчатками. – Я мог бы показать вам все раны и рассказать о них.
Оба тела лежали на столах для вскрытия, а голова и кисть на столе с инструментами.
Ничего нового из результатов вскрытия я не узнала, все мои догадки подтвердились – убийц было двое, причем один из них – Хирург – вообще был левшой.
Общение с этим мужчиной выводило меня из себя, он никогда не отвечал на поставленные ему вопросы, продолжая говорить, словно эти слова были записаны на кассету, а он мог их лишь воспроизводить, поэтому я сбежала оттуда уже через десять минут.
Мне не хотелось идти назад, поэтому я, натянув капюшон на голову, не торопясь направилась в сторону дома, который даже не был моим.
За всю свою жизнь я не так часто оставалась одна, и всю жизнь хотела получить свободу. Но теперь, получив её, я больше всего на свете не хотела быть одна. Одиночество – страшная вещь, особенно когда тебе даже не кому позвонить, чтобы выговориться. Конечно, у меня была Клэр, но я не могла сказать, считает ли она меня своей подругой, чтобы позвонить и выговориться.
Единственный, кто знал всё о моей жизни – Артур, но не думаю, что я могу позвонить ему, просто чтобы поболтать о том, какого это – чувствовать одиночество.
Я усмехнулась, выдохнув едва заметное облачко пара.
Я многое вчера рассказала Артуру, но при этом надеялась на то, что он не станет относиться ко мне, как к другу, потому что тогда это было бы из жалости.
Конечно, были ещё Кевин и Адам, с которыми я тоже неплохо общалась, но Кевин бы всё рассказал Артуру, а Адам бы начал считать, что я с ним заигрываю.
Именно так я осталась наедине со своими мыслями. Но на улице было слишком холодно, чтобы думать о том, что такое одиночество. И с каких пор я вообще начала жалеть себя?
Я зашла в дом через переднюю дверь и тут же заперла её. Прежде чем идти в спальню, я проверила все окна на первом этаже, а также заднюю дверь. Всё было закрыто и никаких следов взлома не намечалось.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, я по пути стаскивала с себя толстовку.
Я аккуратно сложила и положила вещи Артура обратно на место, а затем, обернувшись, посмотрела на накладной живот. Мне было необходимо надеть его, чтобы привыкнуть спать с ним и ночью, потому что иначе, если Хирург и Мясник ворвутся внутрь, я могу тем самым их спугнуть. Что можно ожидать от беременной женщины?
Найдя в комоде Рони нежно-голубое боди с двумя пуговицами внизу, я надела накладной живот, а затем и это боди. Оно обтягивало живот, но ремней, больно впивающихся мне в кожу, не было видно.
Отлично.
Я надела сверху свои пижамные штаны, завязав их под животом и села в кровать, взяв в руки «Гордость и предубеждение». Чтение всегда заставляло меня чувствовать себя менее одинокой.
***
Я проснулась посреди ночи из-за каких-то шорохов. Резко подскочив на кровати, я попыталась нащупать на прикроватной тумбе пистолет, но вновь поняла, что не взяла его с собой.
Больше из рук его не выпущу.
Я тихо подошла к двери и прислушалась. По первому этажу определённо кто-то ходил.
Но я ведь проверила все двери и окна.
Осознание того, насколько я была тупой, настигло меня несколькими секундами позже: я не заперла изнутри дверь в подвал. Вот так они оказались внутри.
Как всегда говорит Шедвиг: твою мать.
