Боже, как ему хотелось взлететь вверх по лестнице, схватить Мег в охапку и утащить в ближайшую спальню, чтобы наконец удовлетворить свою страсть! Грегор понимал, что это не совсем разумно по отношению к девственнице. А Мег была невинна, в этом он не сомневался. Он искренне молил Бога одарить его терпением. Но как можно контролировать себя, когда его воспаленный мозг не способен думать ни о чем, кроме вожделения?

– Мег? – С помощью Дункана Форбса генерал поднялся с кресла. – Мег, ты готова? Грегор?

Это привело его в чувство. Грегор наблюдал, как осторожно Мег спускается вниз в сопровождении верной Элисон, заботливо приподнимая юбки, чтобы не наступить на них. Грегор подошел и протянул руку. Когда его теплая ладонь сомкнулась на ее тонких пальцах, Мег подняла бледное лицо и посмотрела на него широко открытыми глазами, пытаясь угадать, что же он чувствует в этот момент. Грегор очень надеялся, что ему удалось спрятать свою страсть.

– Мег, вы прекрасны, – тихо и очень искренне сказал он.

Она улыбнулась и смущенно опустила голову, но прежде быстро окинула его взглядом. Грегор был одет в нарядную темно-синюю куртку с разрезами на рукавах, как было принято у шотландцев, в кипенно-белую рубашку и новый килт, который ему одолжил генерал. Килт из темной шерсти в желтую клетку игриво распахивался при ходьбе.

– Вы тоже, – пробормотала Мег.

Грегор усмехнулся.

Сообразив, что она сказала, Мег залилась румянцем. Она растерянно посмотрела на него – в распахнутых голубых глазах – робость и испуг, розовые губы приоткрыты. Грегор был без ума от ее смятения.

– Мег? – раздался голос генерала, которому не терпелось начать церемонию венчания.

Это помогло Мег справиться с собой, она отвернулась и, приветствуя гостей улыбкой, направилась по узкому проходу к отцу. Грегор шел за ней по пятам.

– Я здесь, папа.

Старый священник выступил вперед: его лицо раскраснелось от виски и большого количества людей; скромный темный наряд еще хранил следы дорожной пыли после долгой поездки.

– Леди Мег, должен сказать, что все это так неожиданно! – Он пытался казаться очень серьезным, но веселый огонек в глазах выдавал его с головой.

– Так сложились обстоятельства, – сурово одернул его генерал. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать свадьбу, отец. Надеюсь, вы нас не подведете и сделаете все, что нужно!

После таких слов бедный священник мог сказать только одно:

– Разве я могу подвести вас, генерал Макинтош? Я здесь и готов осуществить Божью волю.

– Так давайте приступим! – предложил довольный генерал.

Мег чувствовала себя как во сне. Все смешалось: знакомые лица жителей Глен-Дуи; отец, сияющий от счастья; монотонный голос священника; майор Литчфилд, отчаянно пытавшийся выглядеть веселым. Мег не знала, куда спрятать глаза, особенно ей не хотелось смотреть на Грегора Гранта, своего жениха.

Когда они стояли перед старым священником, он опять взял ее за руку, крепко стиснув пальцы теплой ладонью. Мег очень хотелось сделать то же самое – возможно, Грегор ждал этого, – но она не решилась. Разве могла она искать поддержки у совершенно постороннего человека? Ее отец – единственный, на кого она всегда могла положиться, – и тот ее предал.

Этого Грегора она не знала. Все девичьи годы она провела в мечтах о юноше, образ которого создавала из своих фантазий. Сколько раз она верхом носилась по долине, думая только о нем. Но мужчина, который стоял рядом с ней сейчас, был совершенно другим, хотя и непостижимым образом напоминал придуманного ею рыцаря. Иногда ей казалось, что она видит его. Как будто Грегор Грант воздвиг вокруг себя толстую стену, но время от времени, очень редко, один из кирпичных блоков расшатывался, выпадал, и в образовавшемся просвете на долю секунды возникал образ романтичного героя.

– Мег? Ну что же ты молчишь, говори! – послышался нетерпеливый голос генерала.

Мег вздрогнула, сообразив, что все смотрят на нее и ждут надлежащего ответа. Она быстро сказала «да» и покраснела. Грегор отвечал как истинный солдат – никаких колебаний и сомнений. И вдруг все кончилось. Они стали мужем и женой.

Толпа гостей взорвалась бурной радостью, которая загнала испуганное эхо под самые своды замка. Глен-Дуи дал свое добро.

Малькольм Бейн осторожно обошел пару детишек, которые возились на полу, изображая поединок.

– Это я лэрд Глен-Дуи! – громко заявлял один.

– Нет, я! – возражал другой. – Я буду биться с тобой за свой титул!

– Нет, это я буду биться с тобой!

– Никто из вас не будет лэрдом, дьяволята, – сказал Малькольм с напускной суровостью, разнимая детей. – А теперь быстро бегите отсюда!

Мальчишки убежали, задевая по дороге удивленных гостей и ломящиеся от обилия блюд столы. Малькольм, подбоченясь, смотрел им вслед и улыбался.

Он сразу почувствовал ее присутствие – его обволакивала теплая волна негодования. Не успел Малькольм опомниться, как уже смотрел в черные глаза Элисон Форбс.

Мгновение ему казалось, что время побежало вспять. Двенадцать лет назад Элисон была его возлюбленной, его надеждой на будущее. Затем произошел мятеж и он уехал из имения вместе с Грегором и его отцом. А потом произошло самое худшее – Грегор потерял все, что имел. Но и тогда Малькольм не вернулся, а поехал вслед за хозяином, оставив прошлое с такой легкостью, будто ему нечего было терять.

Как могло такое случиться? Почему он так легко отказался от своей мечты, от счастливой жизни вместе с Элисон в Глен-Дуи? Что заставило его остаться с молодым лэрдом и полжизни скитаться среди чужих людей? Долг и честь? Малькольм не знал ответа.

Если бы он тогда не уехал, чтобы присматривать за Грегором, молодой хозяин вряд ли бы выжил. Если бы остался… они с Элисон постоянно ссорились бы и жили как кошка с собакой. Разве можно предугадать будущее? Хотя Элисон и пыталась это делать, Малькольм никогда не воспринимал ее дар всерьез. Он был уверен, что человек сам строит свою жизнь.

Слова сами сорвались с его губ, облекая мучительную боль в вопрос:

– Почему ты не сказала, что у меня есть сын?

Черные глаза Элисон гневно сверкнули, напоминая о знаменитом на всю округу темпераменте Форбсов.

– Потому что ты бросил меня.

– У меня не было выбора!

– У тебя был выбор, Малькольм, и ты его сделал. Но дело не только в этом… Ты уехал, даже не попрощавшись. Не прислал ни единой весточки за все это время. Зачем же я буду сообщать тебе о сыне? Ты бросил меня и четко дал понять, что мы теперь сами по себе.

– Если бы ты только сказала мне…

– И что тогда? Ты бы остался? Я не хотела, чтобы ты сделал это по принуждению.

– Но ведь у меня есть сын!

– Элисон! – Дункан решительно встал между ними, оборвав разговор. Только сейчас Элисон заметила, что человек двадцать внимательно наблюдают за ними. К счастью, из-за общего шума и веселья остальные гости не видели этой сцены. Ведь только сегодня утром Элисон твердо решила держаться подальше от Малькольма Бейна, чтобы не испортить леди Мег праздник.

– Простите, мне жаль, – сказала она, ни к кому не обращаясь, и ушла.

Дункан злобно уставился на Малькольма Бейна.

– Видишь, что ты наделал? – прошипел он. – Держись от нее подальше, ублюдок!

– Я поступаю, как считаю нужным, Дункан. Оставь меня в покое!

Он развернулся и пошел к выходу.

Заиграли скрипки, ударили барабаны. И вновь громкая, веселая музыка неслась по залу, заставляя ноги топать, а руки хлопать. Грегор закружил молодую жену в танце; их пальцы переплелись; зеленый шелк ее платья скользил по его шерстяному килту. Глаза Мег сияли, щеки порозовели от бесконечных танцев с множеством кавалеров.

Даже майор Литчфилд отважился на танец с невестой, сияя от счастья, как глупый школьник, под неусыпным наблюдением Грегора. Счастливый муж беседовал с гостями, посматривая вокруг с напускным равнодушием, чтобы никто не смог догадаться, как безумно ревнует он свою жену к этому человеку. Грегор был уверен, что ему это неплохо удается, но вдруг гость, с которым он разговаривал, замолчал и как-то странно посмотрел на него.