– Мег, любимая, – прошептал Грегор.

Она наконец оторвалась от созерцания мужских прелестей и посмотрела ему прямо в глаза – в них было столько нежности и понимания, что у нее навернулись слезы.

Грегор говорил так мягко, завораживающе, что ее страх рассеялся, как утренняя дымка.

– Моя прекрасная русалка, я буду очень осторожен, ты почувствуешь боль лишь на один краткий миг. Клянусь. Я буду делать все очень медленно, и когда придет время нам слиться в любовном экстазе, ты сама захочешь этого. Ты будешь умолять меня сделать это как можно быстрее, моя Мег!

Она напряженно наблюдала, как он приблизился к кровати и опустился на одно колено подле нее. Испуганно косясь на огромное, жаждущее ее плоти орудие, которое вблизи казалось еще больше, Мег шарахнулась в сторону, когда Грегор склонился над ней. Но он, не обращая внимания на ее страхи, начал осторожно стягивать с нее платье, постепенно обнажая живот, затем бедра… Он что-то ласково шептал на гэльском наречии, рассматривая огненно-рыжие завитки волос между ее стройных ног, затем сдернул платье и бросил его на пол.

На ней были дорогие шелковые чулки, доходившие почти до середины бедра. Бережно и неспешно скатывая нежный шелк, он целовал ее ноги, от колена и до стопы с высоким подъемом.

Мег молча следила за каждым его движением со смешанным чувством удивления и недоверия, слегка вздрагивая, когда волосы на его груди касались ее кожи. Она вытянула руку и погладила его по спине, чувствуя, как напрягаются мышцы. Он не возражал. Осмелев, Мег переключилась на изучение рельефов руки, пытаясь сомкнуть пальцы вокруг мощного бицепса, но потерпела фиаско. Его тело было сильным, твердым, как сталь, и очень соблазнительным, в точности таким, как она себе представляла.

Грегор покрывал поцелуями ее живот, медленно водил языком по нежной коже, заставляя Мег извиваться. Этот неутомимый язык добрался до холмика между ног и проник в расселину, скрытую под влажным ярко-рыжим покровом, который расступился перед ним после первого прикосновения. Не очень хорошо соображая, Мег все-таки решила остановить Грегора, когда он начал неторопливо ласкать розовые набухшие лепестки ее лона, будто время для него остановилось.

– Грегор, – позвала она. – Я как-то глупо себя чувствую.

– Правда? – спросил он и начал энергично покусывать и пощипывать бугорок, прятавшийся в самом центре розового девичьего лона, после чего Мег потеряла дар речи. Она не могла ни думать, ни говорить, ни шевелиться.

Она замерла. Застыла в ожидании чего-то необыкновенно приятного, чувствуя приближение волны блаженства и неги. Мег стало трудно дышать, по телу пробежала дрожь, когда его бесцеремонный язык отыскал местечко, прикосновение к которому доставляло ей неописуемое наслаждение. Но прежде чем волна блаженства обрушилась на нее, Грегор остановился и начал лениво целовать ее бедра, одновременно пощипывая пальцами соски, которые и без того разрывались от боли.

Да он просто играет с ней!

Волна удовольствия откатилась назад, пока почти совсем не исчезла. И это все? Из-за чего весь сыр-бор? Мег была разочарована. Но тут Грегор вновь вернулся к центру ее вожделения и стал энергично посасывать набухший бугорок, и, совершенно неожиданно для себя, Мег, содрогнувшись, подняла бедра ему навстречу, страстно желая, чтобы он вошел в нее, моля его сделать это. Словно издалека, до нее донесся сдавленный стон, исходивший из самых глубин ее существа. Грегор справился с ее смущением и страхом так же легко, как раньше с платьем.

– Ты хочешь меня, Мег? Прямо сейчас? – Его хриплый голос больше напоминал приказ, нежели вопрос.

Она открыла глаза – и когда только она успела их закрыть? – и увидела его прямо над собой. Мощное тело нависало над ней, и хотя Грегор не прикасался к ней, она почувствовала жаркую волну. Мег вздрогнула, ее взгляд скользнул по широкой груди, покрытой темными завитками волос, по тугому животу и узким бедрам. И вот опять она зачарованно смотрит на его мужское естество, которое, казалось, живет своей собственной жизнью независимо от хозяина. Но Грегор отвлек ее: надавив сверху коленом, он раздвинул ей бедра и устроился между ними прямо напротив того места, где все трепетало и вибрировало после вторжения его языка.

В таком положении Мег чувствовала себя немного странно, но было приятно. Она искренне надеялась, что он не будет так висеть над ней всю ночь напролет – она жаждала новых ласк.

– Я не совсем уверена, – сказала она.

– О, Мег, вы всегда и во всем уверены, – возразил Грегор и начал покрывать градом горячих поцелуев ее лицо, подбородок, шею. Она чувствовала между бедер его стальные чресла, напряженная плоть терлась и билась о нежную кожу разбухшего лона, лаская его, как прежде его руки и язык, только ощущения были другими.

Движения его плоти завладели Мег, вовлекая ее тело в ритмичный танец тел, заставляя ее бедра непроизвольно покачиваться ему навстречу, и, как ни странно, ей это нравилось. И вдруг Грегор застонал и судорожно вздохнул, а потом затрясся от смеха.

– Боже, Мег, ты замучаешь меня до смерти, – сказал он. Он посмотрел на нее янтарными глазами, которые горели лихорадочным блеском от страсти, желания и… мольбы. – Я же мужчина, Мег, – напомнил он. – Я больше не могу сдерживаться. Позволь мне войти в тебя, иначе я взорвусь.

Она смущенно посмотрела на него, но позволила Грегору направить горячую твердую плоть к истекающему влагой лону. Ощущение было… приятным, да, очень приятным. Он застонал и всем телом опустился на нее, щекоча жесткими темными завитками волос ее нежную белую кожу, отчего Мег пришла в восторг.

– Только будь осторожен, – сказала она, задыхаясь.

Он засмеялся, судорожно вздохнул и впился поцелуем в ее губы так неистово, как будто от этого зависела его жизнь. Грегор осторожно вошел в нее, но, встретив препятствие, чуть подался назад. Мег изогнулась, приподняв бедра, страстно отвечая на его поцелуй. Влажное, горячее лоно жаждало его, и Грегор не заставил себя ждать – одним резким рывком он прорвал оборону, освободив ее от оков девственности.

Почувствовав острую обжигающую боль, Мег изогнулась, хватая ртом воздух. Но Грегор, не дав ей опомниться, стал осыпать поцелуями ее лицо, словно хотел загладить свою вину за причиненную боль, нежно шепча что-то на гэльском наречии, и, хотя Мег ничего не понимала, это помогло ей успокоиться. Его руки ласково порхали по ее телу, губы опять приникли к розовым соскам, отзываясь сладкой болью в груди. Грегор затаился внутри ее на время. Не шевелясь. Выжидая момент. Наконец, взглянув ей в глаза, он прочел в них нестерпимую муку, мольбу утолить ее отчаянное желание, и на его губах заиграла самодовольная улыбка победителя.

– Теперь ты действительно хочешь меня, Мег Макинтош. – Это был не вопрос, а констатация очевидного факта.

Не отрывая взгляда от ее глаз, чутко улавливая любую перемену в их выражении, он сделал резкое движение бедрами и глубоко вонзил свое орудие. Боль ушла, но у Мег было такое чувство, что он заполнил ее всю, заставляя трепетать от восторга. Грегор отстранился лишь для того, чтобы вновь погрузиться в призывное лоно, утолить огонь страсти, зарываясь все глубже, заставляя дрожать от удовольствия каждую клеточку ее тела. Мег обвила руками его шею, прижала к себе, высоко подняв бедра, чтобы поглотить его целиком. Такого наслаждения она не испытывала никогда. Грегор застонал, обхватил ладонями ее бедра и направил следующий удар точно в цель, массируя пульсирующий от вожделения бугорок – этот удивительный маленький источник ее желания, дарующий наивысшее блаженство.

Мег стонала. Горячая волна неземного удовольствия накрыла ее неожиданно, стремительно, обволакивая негой, даря фантастическую легкость. Не в силах контролировать себя, она металась по перине; ее тело извивалось, билось в агонии безумной неги; пальцы впивались Грегору в кожу. Он широко раздвинул ей ноги и начал быстро и резко вонзать свой жезл, проникая все глубже и глубже в нежные розовые глубины, которые радостно приветствовали своего захватчика. Пока не погрузился на самое дно, где бурно изверг свое семя. Конвульсии сотрясали ее, постепенно затихая, по мере того как наслаждение разливалось по всему телу. Дыхание стало ровным, сердце успокоилось. Мег лениво приоткрыла тяжелые веки и с удивлением обнаружила, что лежит на боку, тесно прижавшись к мужу. Это было прекрасно, их нагота больше не смущала ее.

Он тихонько водил пальцами по ее нежной коже: загрубевшая рука, скользнув по изящному изгибу талии, остановилась на округлости бедра, затем вернулась к началу маршрута. Грегор делал это снова и снова, будто никак не мог насладиться этой женщиной. Мег таяла под нежным прикосновением его рук, чувствуя себя беспредельно счастливой. Они достигли полного взаимопонимания, она стала его частью, его второй половинкой.

Этот мужчина принадлежал ей. Мег окинула его взглядом собственницы и заметила, что его орудие снова готово к бою. Хватит ли у нее смелости прикоснуться к нему? Но ведь это ее муж, и теперь можно все.

С легкой улыбкой Мег села, и вьющиеся спутанные локоны рассыпались по спине и плечам огненно-рыжим каскадом. Быстро и непринужденно Грегор приподнялся на локте и удивленно посмотрел на жену.

– Мне показалось, ты заснула, – сказал он, осторожно наблюдая за ней.

– Нет, Грегор, я не спала, – сказала она. – И теперь моя очередь.

Он не поверил своим ушам и, прищурившись, смотрел на нее с недоверием.

– Твоя очередь?

– Совершенно верно. Разве жена не имеет права проявить инициативу?

Грегор прекрасно понимал, о чем она говорит, но даже не улыбнулся. Похоже, он был в шоке.

– Мег, девочка моя, – сказал он срывающимся голосом. – Жене позволено все.

Не спеша Мег склонилась над мужем и начала совершать круговые движения языком по груди и жестким завиткам волос. Ощущение ей понравилось, и она решила, что именно таким должен быть настоящий мужчина на вкус. Постепенно она продвигалась вниз, пока не дошла до упругого живота и с увлечением приступила к его изучению с помощью языка и рук. Тело Грегора трепетало, как пламя костра на ветру. Она осторожно провела языком по всей длине его мужской плоти. Грегор пробормотал какое-то ругательство и содрогнулся, пронзенный копьем желания.

– Как интересно, – пробормотала Мег, собираясь продолжить свои исследования.

Но Грегор неожиданно вскочил и бросил ее на спину, прижав к кровати. Изумленная, Мег даже не пыталась вырваться из железных объятий обезумевшего горца, завороженная сверканием его янтарных глаз.

– Мег, ты сводишь меня с ума.

– Вовсе нет, – сказала она, барахтаясь и смеясь. – Мне просто любопытно. Грегор, я ведь никогда еще не была с мужчиной. И мне так хочется все о тебе знать…

– У нас с тобой вся жизнь впереди, – тихо напомнил Грегор.

Мег очень хотелось в это верить, но она опасалась, что либо герцог Аберколди разрушит их жизнь, либо она надоест Грегору и он найдет другую женщину. Красивее и умнее. Ей очень хотелось ему поверить, но она знала, что он ошибается. Им отпущено так мало времени, и надо спешить насладиться драгоценным подарком судьбы.

– Грегор, пожалуйста, позволь мне…

– О Мег, родная! – простонал он, закрыв ей рот поцелуем, и продолжал целовать ее до тех пор, пока она не забыла обо всем на свете. Затем он мягко вошел в нее, нежно и осторожно, чтобы удостовериться, что она больше не испытывает боли. Да, боль была, но не физическая. Мег чувствовала жгучую пустоту и страстное желание вновь ощутить внутри себя его упругую плоть. Она изогнулась ему навстречу, чтобы он вошел как можно глубже, но Грегор сдержал этот порыв и улыбнулся при виде ее отчаяния.

– Ты жестокий, – прошептала она, задыхаясь от того, что Грегор опять принялся за ее соски.

– Да, очень.

Неожиданно он с силой вошел в нее, как будто собирался проткнуть насквозь, потом еще раз и замер. Губы Мег приоткрылись в немом крике, и дрожащие пальцы коснулись его щеки.

– Ты прав, Грегор. Ты добился своего – я безумно хочу тебя. Это всегда так бывает?