Уайатт застонал и попытался высвободиться.
— Аврора, пожалуйста, отпусти меня.
— Прости, прости! — Мои щёки горели от того, как сильно я улыбалась. Я прочистила горло и попыталась взять себя в руки, выпрямившись на диване, прежде чем протянуть руку. — Значит, деловые партнёры?
Уайатт закатил глаза и неохотно взял мою руку, пожав её.
— Деловые партнёры.
Когда взгляд его полуночных глаз встретился с моим, у меня в животе снова затрепетало. Бабочки — хороший знак, верно?
ГЛАВА 12
Уайатт
— Просто он такой большой. Я не знаю, как смогу обхватить его ногами, — хныкала Аврора.
— Уже слышал, — фыркнул я, стоя у неё за спиной и наблюдая, как она оценивала Скаута, лошадь, американскую паломино.
Повернувшись, чтобы бросить на меня сердитый взгляд, она хлопнула себя по бедру.
— Умора.
— Я не шутил. — Я подмигнул, затем снял шляпу, чтобы вытереть лоб, солнце сегодня палило вовсю. — Ну что, будешь хорошей девочкой и прокатишь меня, или как?
Глаза Авроры широко открылись, а розовые щеки становились ещё розовее с каждой секундой. Все попытки сдержать хихиканье провалились, и её смех звучал, как перелив серебряных колокольчиков.
— Ты не просто так это сказал.
— Да. — Я снова надел шляпу и скрестил руки на груди, сделав шаг ближе к Авроре, всего несколько сантиметров. Меня переполнил нотки запаха кокоса от солнцезащитного крема, которым она намазала свою веснушчатую кожу. Приятное отличие от грязи, навоза и пива, которыми обычно пахла моя жизнь. — Я уже раз сто показывал тебе, как садиться верхом. Если ты сейчас же не сядешь на лошадь, я подниму тебя и сам подсажу на неё.
Обучение Авроры верховой езде было одним из моих условий, при которых я согласился помочь ей с ретритом. Я всё ещё не был уверен в идее на сто процентов — в основном потому, что она сильно отличалась от всего, к чему я привык, и означала, что мне придётся проводить гораздо больше времени с девушкой, которая не знала, как поддерживать высоту и громкость своего голоса на нормальном уровне. И я знал, что за последние несколько лет многие ранчо испытывали экономические трудности, нам едва удалось приобрести все вакцины и лекарства, необходимые для телят в этом году, не говоря уже о том, чтобы подготовиться к непредвиденным расходам.
Так что, если ретрит — единственный способ остаться на ранчо и продолжать работать, то я им воспользуюсь. Нищим выбирать не приходится, верно?
Кроме того, Аврора в буквальном смысле передала управление ранчо мне, больше, чем я мог бы желать. Не юридически, конечно, — она по-прежнему владела ранчо «Закат» и могла отменять любые мои решения, но я отвечал за всё, что связано с управлением. Пока я управлял ранчо и помогал организовать ретрит, Аврора была счастлива. Всё почти так же, как было, когда здесь жила Грейс, за исключением, к сожалению, того, что теперь мне, возможно, придётся общаться с ещё несколькими людьми. Но я думал, что смогу приспособиться, если это означало, что ранчо продолжит существовать. Вместе со мной.
Я знал, что это только начало, и, честно говоря, никто не говорил, что открытие ретрита вообще сработает. Хотя, я не мог отрицать, насколько продуманными и подробными были планы Авроры, когда я как следует ознакомился с ними, что придало мне немного уверенности. Снимаю шляпу перед девушкой, потому что она спланировала всё до мельчайших деталей, и страсть, исходившая от неё, когда она всё объясняла, была вдохновляющей. Также было приятно слышать, что наш разговор вдохновил её.
И что Аврора хотела, чтобы я остался.
Технически, ретрит мог бы работать и без меня и других работников ранчо. Ей не нужно было хозяйство, чтобы поддерживать ранчо в рабочем состоянии. И всё же, Аврора так хотела. Она хотела, чтобы я — и другие ребята, конечно, — остались.
И всё же, всё казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Как будто я чего-то не понимал. Где-то во всех ярких, раскрашенных в разные цвета частях плана была проблема, которую никто не предусмотрел.
Потому что так устроена жизнь.
Так же, как тогда, когда мне впервые представилась возможность управлять ранчо — заниматься работой, которая мне нравилась. Всегда что-то ждало за углом. Твоя девушка уходит от тебя к кому-то более успешному. Твой отец разочаровывается в тебе. Твоё ранчо передаётся на продажу какой-то надоедливой британской девчонкой.
Что бы ни было, оно напоминало мне о том, что я не всегда мог иметь всё, чего хотел, я просто надеялся, что пробуду здесь ещё немного, прежде чем что-то ещё произойдёт. Даже ещё один месяц — больше, чем я ожидал.
— Хорошо, хорошо! — Аврора подняла руки, чтобы сдаться, прежде чем повернулась к Скауту, и на её лице появилась решимость. Делая глубокий вдох и медленно выдыхая, Аврора стала на табурет, который я взял, чтобы помочь ей взобраться на лошадь, а затем прошептала себе под нос:
— Мой страх не знает моей силы. Я могу это сделать.
— Господи. — Я прикрыл улыбку рукой, но она всё равно бросила на меня сердитый взгляд.
Внезапно расправив плечи, Аврора ухватилась за поводья и луку седла, затем поставила ногу в стремя и вскочила в седло. Осознание того, что у неё получилось так естественно, отразилось на её лице, когда она заёрзала в седле, и Аврора взвизгнула, а на её земляничных губах появилась лучезарная улыбка. Полуденное солнце отразилось от её медных волос, создав вокруг них золотой ореол.
Находившись так высоко над землёй, она выглядела почти как ангел.
Я похлопал Скаута по шее за то, что повёл себя так спокойно с ней, и кивнул Авроре.
— Молодец. А теперь держись.
Она всё ещё сияла от гордости, когда я забрался на табурет и протянул руку к седлу.
— Эм. — Голос Авроры остановил меня. Она нахмурила брови. — Что ты делаешь?
— Забираюсь на лошадь. На что, по-твоему, похоже, что я делаю?
Аврора сглотнула, мой взгляд приковался к её горлу.
— Да, но почему?
— Я ни за что не позволю тебе ехать одной прямо сейчас. Я не хочу гоняться за тобой из-за того, что у тебя внезапно сорвалась с места лошадь.
