— В чем суть проблемы?
— Я хочу вернуть женщину.
— Почему она ушла?
— Я… я был с ней жесток, — понимаю, что лучше говорить правду, чем ходить вокруг и около. — Она сбежала.
— Жестокость проявлялась в эмоциональном или физическом аспекте?
Руки сжимаются в кулаки, когда вспоминаю кадры из видео. Черт… Признаю очевидное.
— И так, и так…
Татьяна задумывается, постукивая ручкой по поверхности стола. В ее взгляде нет осуждения или неприятия, и это позволяет не сорваться с темы. Есть ли выход из ситуации или все безнадежно? Молчание затягивается.
— Девушка сильно пострадала? — пристальный взгляд в упор обжигает.
— Да. Сильно, — шепчу, ощущая глубину пропасти между мной и Льдинкой. Марианская впадина по сравнению с ней нервно курит в стороне.
— Денис, вы точно готовы начать этот процесс? Дорога будет долгой и трудной.
— Готов. Сделаю для этого все, что нужно.
— Тогда запасайтесь терпением. Запомните, что любое воспоминание девушки о прошлом будет откидывать ваши достижения на десять шагов назад. Итак, записывайте…
Изольда
Август. Конец лета. Артему полтора года. Ловим теплые дни уходящего лета.
— Оля, добрый день, — соседка подметает крыльцо, когда мы с сыном выходим на прогулку. — Документы привезли. Я занесу их, когда вы вернетесь.
— Хорошо.
В одном из разговоров я обмолвилась, что подрабатываю на дому, веду фирму. Женщина обрадовалась. Оказалось, что у их семьи есть магазин одежды, и Елена Владимировна предложила мне новую подработку.
— Я в этом ничего не понимаю, Оля. Прежний бухгалтер от нас отказалась — ушла в декрет, а нового мы еще не успели найти. Не хотите с нами поработать? По сумме договоримся.
Когда озвучили сумму, я сначала испугалась. Есть фирмы, уходящие от налогов. Их руководство платит за то, чтобы бухгалтер грамотно скрывал следы серых схем, но это — точно не мой вариант. Я хочу спать спокойно.
— На севере за меньшие деньги никто даже браться не будет, — отмахнулась соседка, глядя на мое лицо. Что уж, скрыть изумление я не смогла. — Платим наличными. Соглашайтесь, пожалуйста. Уверена, что вы — профессионал.
Согласилась. Деньги нам с сыном не помешают. Парень растет, каждый новый сезон — полное обновление гардероба, а цены на детские вещи — ого-го какие!
В парке красиво и тихо. Красно — желтые клены на фоне синего неба выглядят особенно ярко. По утрам воздух становится прозрачным, звенящим. Верный признак приближающейся осени. Поправляю Тёме легкую куртку и любуюсь на маленькую ладошку, что лежит в моей руке. На детской площадке полно детворы. Здороваюсь с мамочками и устраиваюсь в тени раскидистой липы. У меня есть пара часов на то, чтобы помечтать, отдохнуть и насладиться мягкими лучами осеннего солнца. Тёма присоединяется к детям в большой песочнице. Самый высокий за́мок из песка — его.
Мы возвращались домой. Довольный ребенок размахивал рукой и тыкал пальцами в уток, что плавали вдоль берега. Кормить птиц по дороге в парк стало нашей традицией, и сейчас стайка птиц следовала за нами в ожидании угощения.
— Мама, питьки.
— Птички, Артем, — проговариваю слово, а сын наклоняет голову и прищуривается, вслушиваясь в звуки. Пытается повторить, но язык не справляется со сложным сочетанием звуков. — Утки.
— Утки, — подхватывает радостно и смеется. — Кушать.
— Они уже кушали. Хватит, а то животик будет болеть.
Услышав еще одно знакомое слово, кладет свободную ладошку себе на пузико.
— Кушать.
Да, пришло время обеда. Как настоящий мужчина, Артем любит поесть, шустро управляясь с ложкой. Дом уже близко, когда боковым зрением замечаю темный тонированный минивэн. Он не спеша едет по пустой дороге, а затем притормаживает. Память услужливо подбрасывает воспоминание: по дороге в парк я тоже его видела. Сердце проваливается в пятки от накатившего ужаса. Нашли! Вычислили! Хватаю сына в охапку и не знаю, что делать. Бежать к дому — глупо. Не успею, и дорога слишком близко, а машина всяко быстрее меня. С другой стороны — река. Что делать?
Звук хлопающих дверей и тяжелый топот бьет по ушам. Бегу в сторону воды и поворачиваюсь спиной к людям, закрывая сына собой. Больше ничего не могу сделать. Артем замирает в моих руках. Наверное решил, что это новая игра. Глухие хлопки, как треск сломанной палки, заглушаются незнакомыми голосами. Кто — то обхватывает меня со спины и валит на бок.
— Тихо. Не бойся. Все хорошо.
Легкий толчок в плечо, и я прихожу в себя. Вокруг стоят вооруженные люди в камуфляже. Чьи — то руки поднимают меня и ставят на ноги. Оборачиваюсь. Взгляд знакомых темных глаз обжигает. Бес.
Ноги подгибаются от страха, но сын начинает ворочаться в руках, оглядываясь, и я почти бегу к дому. Не оглядываюсь, потому что вижу рядом тень человека, который идет чуть позади. Тень из моего прошлого. Рука трясется, и ключ не попадает в скважину, царапая металлическую обшивку. Тень превращается в человека, молча отбирая ключ и открывая дверь. Мой дом перестал быть крепостью. Сейчас это лишь стены и крыша. Паническая атака подкрадывается из — за угла, но сейчас я не имею право на слабость. Отношу сына в его комнату, опрокидываю коробку с игрушками и выхожу, закрыв дверь. В коридоре слышу шаги незнакомых людей, но в комнате только один человек. Вдох — выдох. Сердце сходит с ума, во рту пересохло. Пытаюсь говорить, но в ответ — сип. Опираюсь на дверь в комнату сына, закрывая ее собой. Я — сильная, справлюсь.
— Уйдите из моей квартиры. Все!
Тишина. Шаги. Входная дверь тихо щелкает замком. Нас осталось двое.
— Уходи. Мне нужно накормить Артема и уложить спать.
Удивительно, но голос уже не дрожит. Я спокойна. Мы столько раз проговаривали с психологом сцену возвращения Беса, но в ней никогда не было погони и стрельбы. Это выбило, лишило сил. Обманываю себя, что все обстоит именно так.
— Я ухожу, не волнуйся. Сейчас вы в безопасности, Иза. Занимайся сыном, я вернусь позже.
