— Но всё же получилось… — шепчу, тяжело сглатывая комок. — Вот он, ребёнок. То, чего ты так хотел. О чём тогда жалеть?
— А ты не понимаешь?!
— Нет, раз спрашиваю…
— О том, что поступил с тобой, как мудак, Алиса! О том, что жизнь тебе сломал этим ребёнком! О том, что думал в тот момент только о себе и своих интересах… Вцепился в эту идиотскую идею с Олиным ребёнком. Кому это было нужно? Ей? Чушь! Её уже нет давно! Это нужно было мне, чтобы успокоить свою долбаную совесть! Потому что я виноват в её смерти! Так что да, Алиса, мне жаль тебя разочаровывать, но я ни черта не рыцарь!
Игорь поворачивается ко мне спиной, упирается ладонями в подоконник и опускает голову.
Делаю несколько медленных шагов в его сторону, приближаясь почти вплотную и замираю.
— Ты прав, ты не рыцарь, — выдавливаю, тяжело дыша. Вижу как напрягается его спина, но он ничего не отвечает. — Ты просто человек. А люди не могут быть идеальными, Игорь. Ни ты, ни кто бы то ни было другой не могут контролировать всё на свете. И в том, что случилось с твоей женой нет твоей вины. Ты не мог знать, что так произойдёт. Несчастья случаются. Даже с хорошими людьми. Даже тогда, когда, казалось бы, ничто не предвещает беды. Это жизнь, и с этим ничего не поделаешь. Ты должен понять это и простить себя. Потому что на самом деле тебе не за что себя винить.
— Не за что себя винить? — как-то странно усмехается. — Когда я предложил тебе стать суррогатной матерью, я тоже думал только о себе. Думаешь я не мог просто помочь твоему брату и всё? Мог, Алиса. Но вместо этого выдвинул тебе условия. Не оставил тебе возможности выбора. Ты даже не представляешь, сколько раз за всё это время я пожалел обо всём.
— Тогда почему ты не выбрал другую девушку? Ирина Дмитриевна говорила, что найти желающую не проблема…
— Может быть, я не знаю. Меня мало интересовал этот вопрос.
— Почему?
— Потому что, Алиса! — обернувшись, впивается в меня жёстким взглядом. — Потому что я хотел, чтобы это была именно ты, неужели ты не понимаешь?! Потому что снова поступил, как эгоист! Потому что как эгоист каждый раз отдавал тебе эти чёртовы снимки УЗИ, зная, что ты будешь привязываться к этому ребёнку. Нет, не так. Я хотел, чтобы ты к нему привязалась! — выпаливает, с яростью выбрасывая тлеющий окурок за окно. — Так что не надо меня идеализировать. Я ни черта не хороший. Лучше тебе понять это сейчас. Пока не стало слишком поздно.
Наверно, я ненормальная. Я не знаю. Возможно, другая на моём месте сейчас злилась бы на Игоря. Но вся правда в том, что я не хочу, чтобы на моём месте был кто-то ещё. Мне больно от одной только мысли, что так могло бы сложиться.
Он рассказывает мне правду, а всё о чём я могу думать — это о том, что я не какая-то случайность в его жизни. Что не просто так ношу в себе его ребёнка. Не потому что у него не было других вариантов. Не потому что он спешил. А потому что он хотел, чтобы это была именно я.
От одной только этой мысли моё сердце пробивает грудную клетку со скоростью швейной иглы.
— А если уже стало? — выдавливаю дрожащим голосом. — Что если уже стало поздно?
Судорожно выдыхаю, ловя на себе мрачный взгляд Игоря.
— Тем хуже для тебя, — отвечает глухо. — Иди спать, Алис. Уже поздно.
— Нет! — хватаю его за руку, когда он пытается меня обойти. — Не смей так делать! Не смей от меня закрываться, Игорь. Ты хотел, чтобы я привязалась к ребёнку? У тебя это получилось, я к нему привязалась! Хотя, нет, знаешь. Ты слишком высокого о себе мнения, потому что в этом вообще нет твоей заслуги! Я об этом ребёнке думала не переставая с самой первой секунды, как он во мне поселился. А о тебе… о тебе с момента нашей первой встречи. Ещё тогда, когда вылетела тебе под колёса. С самого первого взгляда! Ты не можешь не знать, что это правда, потому что читал мой дневник!
— И тем не менее, если бы я не впутал тебя во всю эту историю с суррогатным материнством, ты бы сейчас жила своей жизнью.
— Ты знаешь, я всё же тебе поражаюсь, — выпаливаю, действительно злясь на Игоря. — Что ты там говорил? Ты не рыцарь? Да, это стопроцентная правда! Ты вообще весь соткан из сплошных отрицательных качеств, Воскресенский! Со своим упрямством, паршивым характером! Но что больше всего меня в тебе бесит, так это твоё непомерное высокомерие! Кем ты себя возомнил? Вершителем судеб? Считаешь, что ты одним своим решением распорядился моей судьбой? А тебе не приходило в голову, что я сама хотела быть ближе к тебе?! Даже не смотря на то, что в начале было страшно! Даже не смотря на все “не”, разделяющие нас! Я сама! Сама этого хотела! И пошла на это по своей воле, а не потому что ты якобы что-то за меня решил! И ни разу ещё я не пожалела о своём решении. Потому что для меня нет ничего хуже, чем однажды остаться без тебя. И ты такой дурак, Игорь, если ты этого до сих пор не понял! — выкрикиваю на одном дыхании так громко, что в конце меня начинает трясти от эмоций.
Резко разворачиваюсь и, шагаю к выходу.
Глава 43.1
Глава 43.1
Хватаюсь за ручку двери, но как только приоткрываю, Игорь резко её захлопывает толчком ладони.
— Я боюсь, что ты пожалеешь потом, — упирается двумя руками в дверь по бокам от моей головы, когда я оборачиваюсь. Нависает надо мной как скала. Шепчет в губы. — А я уже не смогу тебя отпустить.
— Я же говорила, что ты дурак. Если бы я могла пожалеть, то давно бы уже это сделала. Но эта болезнь не лечится.
— К сожалению?
— К счастью, — шумно выдыхаю, когда Воскресенкий касается своими губами моих. Мимолётно. Едва уловимо. Но у меня от этого лёгкого прикосновения всё тело искрит разрядами тока.
— Я не смогу потом отпустить, — снова повторяет, и моё сердце предательски срывается, преодолевая марафон на длинную дистанцию.
— Я только этого и хочу… Чтобы не отпускал никогда.
Задыхаюсь от частого пульса. Мои слова похожи на спусковой крючок. Словно только они отделяли нас от выстрела. И мне даже кажется, что я физически его ощущаю. Выстрел и то, как после него нам обоим резко становится легче.
Даже осмыслить не успеваю, как Игорь накрывает мои губы своими. Жёстко. Даже немного болезненно впивается поцелуем. Но это такая приятная боль. Как будто только от неё я себя живой могу почувствовать.
Сердце барабанит по рёбрам как ошалелое. А может это не моё, я уже не могу понять. Все чувства смешиваются, наполняют меня и распирают изнутри. Они становятся и вовсе невыносимо острыми, когда я Игорь подхватывает меня на руки и резким рывком перекладывает на кровать, в последний момент замедлившись, чтобы опустить осторожно.
Шумно сглатываю и нервно выдыхаю, когда он поддевает пальцами лямку спортивных штанов. Сразу вместе с бельём мучительно медленно тянет вниз. Хочется, чтобы он сделал это быстрее. Даже не смотря на то, что очень страшно. Это как пластырь, который лучше отрывать от ранки одним быстрым рывком.
Но Игорь тянет, а я не решаюсь его попросить. Концентрируюсь на бешеном пульсе, который отбойным молотком лупит мне по вискам, горлу, животу и всем возможным частям тела.
И даже не смотря на то, что кожа невыносимо горит, к тому моменту, когда на мне не остаётся одежды, она вся покрывается мурашками.
Тяжело дыша, слежу за тем, как раздевается Игорь и чувствую, как пунцовая краска покрывает всё моё лицо, шею и, кажется, даже грудь.
— Ты боишься?
— Нет, — уверенно вру.
