Падаю на спину, когда Игорь подминает меня под себя, проталкивая руку мне под поясницу.
— Маленькая вруха, — шепчет мне в губы, растягивая свои в лёгкой улыбке.
Проводит по моей нижней губе языком, и я машинально приоткрываю рот, потому что мне катастрофически не хватает воздуха. Не хватает настолько, что лёгкие жжёт, и я дышу как олимпиец, который только что выиграл кубок.
— Не знаю, что именно тебя сейчас пугает. Меня до зуда под кожей бесит, что я не могу залезть тебе в голову. Но чтобы успокоить хотя бы часть твоих тараканов, скажу, что меня повело ещё тогда на дороге. Когда я вышел посмотреть, что за ненормальная вылетела прямо мне под колёса. Ты помнишь, я уже говорил тебе об этом чувстве. Когда придушить тебя хотелось также сильно, как и защитить. Вот такой я взрослый олень, который к тридцати пяти годам не научился говорить то, что на самом деле думает.
— Я… не совсем понимаю о чём ты…
— Хреново. Значит, мне придётся сказать это вслух. Люблю тебя, Алиса. Не потому что у тебя в животе мой ребёнок, или по каким-то ещё причинам, которые ты могла втемяшить в свою голову. А ты втемяшила, я знаю. А просто потому что ты долбанутая на всю голову девчонка, сиганувшая когда-то прямо мне под колёса.
Даже ответить ничего не успеваю, потому что как только открываю рот, Игорь тут же затыкает его поцелуем. Чувствую, как его язык касается моего, и мой мозг окончательно отключается, а сердце тонет в эндорфинах.
Один резкий толчок его бёдер и низ живота распирает приятным теплом. Сердце колошматит, как ненормальное, и кажется вот-вот проломит мне рёбра и вылетит из груди.
— Больно? — ловлю на себе задумчивый, немного растерянный взгляд Игоря.
— Нет. Просто… страшно.
— Ну, резать я тебя точно не планирую, так что можешь не волноваться.
— Очень смешно, — закатываю глаза. — Вообще-то я…
Договорить у меня не получается, потому что в этот же момент Игорь начинает двигаться, и я просто теряю связь с реальностью. Кажется, будто я становлюсь сплошным сгустком пульсирующей энергии. Такое невероятное и очень приятное ощущение.
Низ живот тянет и скручивает в тугую пружину от каждого нового толчка. От ощущения губ на моём виске. Перед глазами темнеет, я даже не вижу Игоря. Зато чувствую, как он толкается в меня последним, сильным толчком. Замирает и напрягается тяжело дыша… В какой-то момент какофонии чувств во мне становится так много, что кажется они просто разрывают меня изнутри. Заставляют разлететься на миллион микрочастиц, чтобы потом собрать меня воедино. Только на этот раз более целостно.
Стону в голос, когда сил сдерживаться уже не остаётся. Игорь переворачивается на спину и тянет меня к себе. Прижимает крепко, не давая шанса отстраниться. И это именно то, чего я так сильно хотела всё это время. Утыкаюсь ему в шею, тяжело дыша. Вдыхаю такой родной запах его парфюма, и отключаюсь раньше, чем успеваю произнести хоть слово.
Глава 44
Глава 44
Просыпаюсь от того, что мне ужасно, просто невыносимо жарко. Как будто я сплю в обнимку с печкой… с печкой, которая к тому же копошиться у меня в волосах.
Медленно открываю глаза и только спустя несколько мучительно долгих секунд вспоминаю, в чьей я комнате и что вчера произошло. Так резко на постели я ещё не подскакивала. И моментально пожалела об этом, потому что перед глазами тут же потемнело.
— Давай ты только в обморок падать не будешь, — чувствую, как на моих плечах сжимаются крепкие руки, пытаюсь проморгаться и, когда чёрные точки наконец рассеиваются, вижу перед собой Игоря. Он держит меня за плечи, видимо, чтобы я не грохнулась.
— Доброе утро, — улыбается, опуская взгляд вниз. А до меня только сейчас доходит, что я же совершенно голая!
Тут же хватаю одеяло и тяну его на себя, прикрываясь. Но видимо перебарщиваю, потому что оно автоматически падает с Воскресенского, и голым остаётся уже он.
Чувствую себя полной идиоткой, когда осознаю, что в упор таращусь на его пах. Резкий прилив жара тут же охватывает всё лицо так, словно я сунула голову в котёл с обжигающим кипятком.
И вроде понимаю, что надо отвернуться, а всё равно продолжаю таращиться туда, как дура!
— Ты... Прикройся! — выпаливаю, заставляя себя отвести взгляд. Проблема только в том, что я совершенно не понимаю, куда мне теперь деть свои глаза. Идиотизм какой-то. Даже не думала, что это такая проблема. Господи, какой позор...
В итоге с полыхающими как два факела щеками поднимаю взгляд на Воскресенского, а он... улыбается!
— Тебе что, смешно?!
— Прости, да. Ну просто ты ведешь себя странно, учитывая, что было между нами ночью и тот факт, что ты вообще-то от меня беременна. Вон уже даже живот начинает расти, — раньше, чем я успеваю опомниться, Игорь стягивает с меня одеяло в сторону.
Машинально опускаю взгляд на свой живот и прикладываю к нему руку, ощупывая.
— Думаешь правда уже растёт?
— Да, есть немного. Так что стесняться уже поздно.
— Ну, знаешь ли… — встав с кровати, хватаю попавшуюся под руку футболку Игоря и быстро натягиваю её на себя. — Стеснительность ещё никого хуже не делала… Она вроде как девушек украшает…
Встав спиной к Воскресенскому, подхожу к зеркалу, чтобы пригладить растрёпанные волосы и в отражении ловлю его взгляд на себе. Так и не прикрылся одеялом. Как будто специально!
А ещё через секунду он вообще встаёт с постели и прямо в чём мать родила подходит ко мне сзади.
Наверно я и правда какая-то странная, если у меня в этот момент сердцебиение зашкаливает.
— Может и украшает, — прижимается к моей спине, кладёт руки мне на бёдра и медленно поднимает их вверх, одновременно задирая на мне футболку до самого живота. И в отражении зеркала я вижу, как он, наклонившись, ведёт губами по моей шее вверх до мочки уха. — Но это только если речь идёт о каких-то левых людях. А мы с тобой вчера уже определились, что ты мне не чужая и чужой стать не можешь.
— Никогда? — выдыхаю одними губами.
Чувствую, как тянет низ живота. Но не от боли, как было в прошлый раз в кабинете Игоря. А от приятного возбуждения за которое мне одновременно до жути стыдно и в то же время так невероятно хорошо.
Кажется, никогда в жизни я не чувствовала себя настолько счастливой. Хотя, почему кажется? Так оно и есть.
— Никогда. Я же сказал тебе вчера, что не смогу тебя отпустить.
