— Он и есть ребенок, — возражает Роуз. — Ты свела меня с девятнадцатилетним парнем, который никогда в жизни не включал, блять, новости.
Моя мать хватается за ближайший стул, как будто Роуз физически пронзила ее этим ругательством.
— Следи за своим языком, Роуз.
— Повзрослей, мама, — возражает она. — Я выросла.
Я делаю шаг к ним, чтобы разрядить обстановку, но дверь открывается, Аарон проскальзывает и начинает идти ко мне. Чтобы увернуться от него, я бросаю взгляд на отца и решаю сесть рядом с ним.
— Привет, папа, — говорю я с улыбкой, садясь на тот же диван.
— Привет, милая.
Я сажусь на край подушки, тревожась и робея, особенно когда Аарон ждет у бара, размышляя, стоит ли ему подойти. И все это время я чувствую, как Джонатан смотрит между мной, Аароном, моим отцом и сестрой, впитывая все с пристальным вниманием, которое мне не нравится.
— Может, тебе стоит их разнять? — спрашиваю я отца и почесываю руку.
— Они всегда ссорятся, — говорит он. — Лучше просто дать им разобраться между собой, — он берет меня за руку. — Ты грызла ногти? Ты не делала этого с самого детства.
Я пожимаю плечами, не сводя глаз с матери и сестры.
— Когда Ло уехал... — я прервалась, не в силах сказать продолжение или рассказать ему всю правду. Я снова пожимаю плечами, что сейчас является привычным ответом.
Голос моей матери усиливается.
— И что же он такого плохого сказал?! Что это могло быть Роуз?
— Он не знал, кто такой Дэвид Кэмерон!
Я хмурюсь. Я понятия не имею, кто он такой.
Моя мама выглядит такой же потерянной.
Роуз давится смехом.
— Он премьер-министр Соединенного Королевства, мама.
— Это не делает его необразованным.
— Для меня это так, — говорит ей Роуз. — Я не хочу делить с кем-то компанию, если он не умеет считать до пяти. Я лучше повешусь.
Так драматично. И я полагаю, что семья проходит по ужасно высоким стандартам дружбы Роуз Кэллоуэй.
Клянусь, я слышу, как мой отец бормочет: — Это моя девочка, — он подталкивает меня под руку. — Как дела у Ло?
Мышцы Джонатана дергаются при этом вопросе, и когда я смотрю на него, его брови поднимаются, ожидая моего ответа.
— Я не уверена, — говорю я честно. — Я не общалась с ним. Мне не положено, пока он не продвинется дальше по программе.
Мой отец кивает.
— Я думаю, то, что он делает, достойно восхищения. Действительно достойно восхищения. Не многие молодые люди понимают, что у них есть проблема, когда она есть.
Я бросаю взгляд на Джонатана.
— Вы... так же думаете? — спрашиваю я, обретая немного уверенности.
Его губы приподнимаются в этой горькой, насмешливой улыбке, такой знакомой, что у меня перехватывает дыхание. Она так напоминает мне Ло — и это самое страшное.
— Я думаю, он должен был сначала прийти ко мне. Мы могли бы решить эту проблему вместе. Вот почему я так зол, Лили. Я дал ему ту жизнь, которая у него есть, а он ушел от меня.
— Это не совсем правда... — я запнулась, испугавшись его пульсирующих глаз.
Он забрал трастовый фонд Ло. Он отказывался верить, что у Ло есть проблемы. Возможно, он хотел, чтобы Ло остался в его жизни, а возможно, его пугала мысль признать, что у него такая же зависимость. Возможно, он не хотел противостоять своим собственным демонам. И в итоге он не оставил Ло другого выбора, кроме как уйти и искать помощи в другом месте.
Прежде чем Джонатан отвечает, я чувствую, как Аарон садится рядом со мной. Его рука обхватывает спинку дивана позади меня, как будто мы вместе. Я застываю и прижимаюсь ближе к краю подушки, не желая прикасаться ни к какой его части.
Он представляется Джонатану и моему отцу, и все они ведут себя сердечно. Но у меня внутри все замерло. Что еще хуже, ссора Роуз и моей матери достигла нового уровня.
— Мне не нужен мужчина, чтобы реализовать себя, — усмехается Роуз. Она показывает на мою мать своим бокалом с шампанским, и жидкость выплескивается на пол. Она почти не замечает этого.
Моя мать вдыхает, ее ключицы выпирают, а щеки впадают.
— Ты такая наивная, Роуз. Ты думаешь, что этот мир будет уважать тебя? Ты живешь в фантазиях, — почти выплевывает она. — У таких женщин, как мы, есть иллюзия власти. В конце концов, мы все марионетки для мужчин. Прими это сейчас же.
Нос Роуз вздергивается, глаза кошачьего цвета пронзительны.
— Лили с Ло, — говорит она. — Зачем тебе причинять ей такую боль и заставлять другого мужчину сопровождать ее?
