— Ты в порядке?
Почему я начинаю с этого? Конечно, она не в порядке, и заслуживает ли она моего сочувствия после пощечины Роуз? Нет, ни капли. Но я не могу взять свои слова обратно, а ее властная поза высасывает мою уверенность.
— Все хорошо, — говорит она, почти сразу же поворачиваясь ко мне спиной. Она машет рукой своей подруге и ведет себя так, будто я — предмет мебели, который решил столкнуться с ее ногой.
Я пытаюсь снова.
— Я думаю, она просто пытается выразить себя, но не знает, как это сделать без крика...
Моя мама продолжает махать рукой своей подруге вдалеке. Она кладет руку мне на плечо, похлопывая меня по нему.
— Конечно, мне нужно поговорить с Барбарой. Найди Аарона. Он составит тебе компанию.
С этим она уходит к гостям и надевает самую фальшивую улыбку. Я смотрю, как она обнимает украшенную драгоценностями женщину в красном бандажном платье.
У меня такое чувство, будто она только что ударила меня под дых.
Райк внезапно оказывается рядом со мной.
— Вот ты где, — он протягивает мне стакан воды, и я с благодарностью принимаю его с улыбкой. — Ты в порядке? Ничего ведь не случилось...? — его брови нахмурились, и он оглянулся позади меня, вероятно, ища Аарона, который, я уверена, прекратил меня преследовать. Предупреждение Джонатана Хэйла было достаточно убедительным, чтобы к нему прислушаться. И Аарон не настолько глуп.
— Нет, — говорю я, — ничего такого.
Мы оба смотрим на вечеринку, которая, кажется, расслабляется — успокаивается после разделенного напряжения. Начинает играть «Unchained Melody» группы Righteous Brothers. Пары обнимают своих возлюбленных, раскачиваясь в такт мелодии.
— Кто был этот парень?
— Старый враг, — говорю я ему, наблюдая, как пожилая женщина кладет щеку на плечо своего мужа.
Райк засовывает руку в пиджак и кивает, как бы полностью понимая, каково это — иметь врагов. Я не сомневаюсь, что у него их предостаточно.
— Моя мать ударила мою сестру, — говорю я, полностью отрешившись от своих слов.
Райк даже не вздрагивает. Он просто смотрит на танцующих.
— Забавно, но моя мать сделала то же самое со мной, когда я сказал ей, что приеду сюда, — он потягивает свою воду.
— Думаю, твой отец спас меня сегодня.
Райк молчит, позволяя этому проникнуть в суть.
Мы так облажались. Это все, о чем я могу думать и что могу осмыслить.
В конце песни начинает падать еще одна порция воздушных шаров. Потолок мерцает мягким разноцветным светом.
Но у меня получилось.
Ни один парень не прикасался ко мне. Я не прикасалась к ним. Секс был последним, о чем я думала сегодня вечером.
Каждый день кажется препятствием.
И победой.
Три разных ведерка мороженого втискиваются между моих бедер, холод просачивается в мои пижамные штаны Мисс Марвел. День святого Валентина — отстой. Коннор и Роуз запланировали свое свидание на прошлой неделе в каком-то модном ресторане, оставив меня в одиночестве поглощать Chunky Monkey, Half-Baked и Cherry Garcia. Я смотрю поздним вечером мультфильмы по телевизору в отличном качестве, возвращаясь в детство с Looney Tunes. С каждым «Вот и всё, ребята» мое сердце замирает, и я поворачиваю голову, собираясь сказать Ло, как сильно мне понравился или не понравился этот эпизод.
Но его здесь нет.
Он еще не написал мне по электронной почте. Прошло четырнадцать дней в месяце, а я не услышала от него ни слова, даже упоминания о том, что он жив и здоров. В последние дни января он прислал мне букет красных роз. Я думаю, он хотел, чтобы они пришли сегодня. По крайней мере, я надеюсь на это — так я буду знать, что он все еще думает о нас и не планирует окончательно разорвать наши отношения.
Комментарий моей матери на мероприятии Fizzle также не успокоил мои опасения. Если она считает, что мне нужен «запасной» вариант, интересно, кто еще верит, что он бросит меня, когда вернется домой?
Эта паранойя — она разрастается, как болячка. Я бросаю взгляд на стеклянную вазу на моем угловом столике. Розы поникли и завяли, но открытка лежит открытой. Вспомнив слова, написанные неаккуратным почерком Ло, я немного успокаиваюсь.
Они настоящие.
Моя грудь вздымается. Они настоящие.
Реалити-шоу ревёт на моем плоском экране. Нет ничего лучше, чем притвориться больной в учебный день и остаться дома в пижаме, чтобы смотреть дрянной телевизор. Я лениво разворачиваю отдельные шоколадные конфеты из коробки с валентинками в форме сердца, лежащей у меня на коленях, когда в дверь стучат.
На мгновение я задумываюсь о том, чтобы спрятать сладости, но решаю не делать этого. Слишком много работы, и действительно, какова вероятность того, что моя мама находится по ту сторону двери? Последний раз она добровольно заходила в мою комнату, наверное, два года назад, когда наша домработница случайно положила на полку в моем шкафу одно из дебютных платьев Дэйзи. Я открыла дверь и увидела, что мама истерично кричит в воздух, беспорядочно разбрасывая мою одежду в диком страхе и гневе. Когда она нашла бордовое платье, она сказала мне, что я должна была понять, что оно мне неуместно. И затем она потопала прочь.
Оставив меня одну.
Можно с уверенностью сказать, что стук исходил не от нее.
Моя дверь медленно распахивается без приглашения, и я тут же расслабляюсь. Ло заполняет проём, одетый в форму Академии Далтон: черные слаксы, белая рубашка на пуговицах и тонкий синий галстук, ослабленный на шее. Она хорошо сидит на нем... может быть, слишком хорошо.
Он окидывает меня долгим взглядом, а затем его брови обвиняюще приподнимаются.
