— Нет. Во всяком случае, пока нет. Я готова стать восемнадцатилетней и заниматься съемками без присутствия мамы. Я смогу поехать во Францию одна и посмотреть город без того, чтобы мама планировала весь мой маршрут. Знаешь, в этом году она даже не разрешила мне посетить Лувр.
— Это отстой.
Дэйзи кивает.
— Да, хреново.
Затем ее ботинок опускается на цементный выступ. Мое сердце подпрыгивает в горле.
— Ладно, игра окончена! — я вскидываю руки. — Давай вернемся в дом.
Дэйзи ухмыляется от уха до уха и стоит, примостившись на чертовом выступе с высоты двадцатого этажа. Она выпрямляется и раскидывает руки.
— Я — ЗОЛОТОЙ БОГ!
О боже. Цитирование «Почти знаменит» не облегчает мою панику.
Вместо этого она кричит во всю мощь своих легких, что переходит в полнозвучный смех.
Это время сближения зашло слишком далеко.
— Ладно, игра окончена. Ты выиграла. Серьезно, у меня скоро начнется ветрянка.
Или, по крайней мере, сыпь, похожая на нее. Я начинаю вышагивать, слишком боясь придвинуться ближе и потянуть ее вниз. Что, если я потяну, и она упадет назад, как показывают в телевизоре? Именно так люди и умирают.
Дэйзи начинает ходить по нему, как по натянутому канату.
— Это не так страшно. Честно говоря, это как... — она смеется в улыбке. — Как будто весь мир у тебя на кончиках пальцев, понимаешь?
Я несколько раз качаю головой, так сильно, что у меня болит шея.
— Нет, нет. Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Кто-то уронил тебя на голову?
Сейчас это кажется вполне вероятным.
И тут она спрыгивает.
На гравий.
Я дышу. Она поднимает свой пластиковый стаканчик по пути ко мне и обхватывает меня за плечи.
— Возможно, это сделала одна из нянь. Возможно, это объясняет, почему я не такая умная, как Роуз.
— Никто не такой умный, как Роуз.
За исключением, может быть, Коннора Кобальта.
— Верно, — говорит она со смехом и поворачивается к двери. — А теперь давай посмотрим, сможем ли мы найти тебе горячего парня.
Да, ничего хорошего из этого не выйдет.
Дэйзи пытается оставить меня с ужасно привлекательной белокурой моделью. Неужели такое лицо, как у него, может существовать без фотошопа? Идеальная структура кости, самые красивые голубые глаза, которые я когда-либо видела. Боже милостивый, у меня проблемы.
— Я собираюсь пойти за пуншем. Вы двое оставайтесь здесь и болтайте, — говорит Дэйзи. Я пытаюсь схватить ее за локоть, прежде чем она исчезает от меня.
— Дэйзи... — я собираюсь убить ее.
Она поворачивается и открывает рот, смеется и дополняет это еще одной улыбкой.
Я оглядываюсь назад. Он возвышается надо мной и делает глоток из пластикового стаканчика. Он наклоняется к моему уху, его рука опускается к моей талии. Я сглатываю.
— Ты как маленькая скрытая жемчужина, — говорит он мне с легким смешком. Я избегаю его пристального взгляда голубых глаз, которые начинают обшаривать мое тело, нагревая места, которые ни в коем случае не должны быть горячими ни для кого, кроме Лорена Хэйла.
Я отмахиваюсь от его рук так неистово, что в итоге выгляжу так, будто отмахиваюсь от мух. А потом я бормочу что-то невразумительное, похожее на то, что мне нужно в туалет или, может быть, там пчела. В любом случае, я отстраняюсь от него и толпы моделей в танцевальной зоне. Я нахожу безопасное место на диване у окна в пол, сверкающий город освещен и полон такси и пешеходов.
Дэйзи беседует с парнем, который, кажется, примерно ее возраста. В этой группе трудно сказать наверняка. У него черные волосы и европейские черты лица, он худощав, как будто мог бы возглавить инди-рок группу. Она не замечает, что я бросила ее симпатичного друга.
Рядом со мной сидит в полубессознательном состоянии парень под действием наркотиков и смотрит в потолок. Я слежу за его взглядом, не находя ничего чертовски интересного, кроме белой штукатурки.
Я бросаю импульсивный взгляд на дубовый стол у стены, украшенный разнообразием дешевого алкоголя. Люди обслуживают себя сами, и я подсознательно ищу Ло за кудрявой брюнеткой. Когда она кладет пару кубиков льда в свой напиток и уходит на кухню, я вижу его.
Прислонившись к бежевой стене, он держит в руках стакан Reidel с янтарной жидкостью.
Его щеки резко порозовели, а выражение лица меняется между слегка раздраженным и забавным. Он делает маленький глоток и встречает мой взгляд, зная, что я наблюдаю за ним — как будто у нас есть общая тайна, недоступная каждому из присутствующих. Уголок его губ приподнимается, когда он делает еще один глоток, и я опускаюсь на свое место.
Он опускает бокал и прислоняет голову к стене, слегка приподняв подбородок. Он смотрит. Я смотрю в ответ. И вся моя грудь наполняется гелием.
Я хочу его.
