"Бббен Хэнском называет их «пещеры Морлоков», – сказал Билл.
Зак улыбнулся сыну.., но улыбка вышла печальной. Они сидели у Зака в магазине, где он безучастно скреплял стулья шпонками. "Самые обычные насосы для грязи, малыш, – сказал он. – Они находятся в цилиндрах на глубине примерно десяти футов и, когда изменяется уровень наклона земли, они начинают откачивать отходы. Это старое сооружение, и городу не помешали бы несколько новых насосов, но Совет всегда ссылается на свою нищету, когда на бюджетных собраниях заходит разговор о деньгах на аренду. Если бы мне заплатили по четверти доллара каждый раз, когда я спускался туда и стоя по колено в дерьме, чинил какой-нибудь из этих моторов.., но тебе неинтересно это, Билл? Почему бы тебе не посмотреть телевизор? По-моему, сегодня вечером будет «Сахарная нога».
«Я хххочу пппослушать», – сказал Билл.
«Почему тебе так интересно слушать про кучу канализационных насосов?» – спросил Зак.
«Шшкольный ддоклад», – поспешно ответил Билл.
«Сейчас каникулы».
«В следующем ггоду».
"Да, довольно скучная тема, – сказал Зак. – Если ты повергнешь учителя в сон, то он наверняка поставит тебе «неуд».
«Смотри, вот Кендускеаг, – он начертил среди стружки на столе, порезанном ленточной пилой, прямую линию. – А вот Барренс. Как деловая часть города находится ниже, чем окраины, Канзас-стрит, например, или Олд-Кейп, или Западный Бродвей, то большая часть отбросов из центра города откачивается в реку. Отходы эти вместе с местными отходами текут прямо к Барренсу. Понимаешь?»
«Дда», – сказал Билл, ближе наклоняясь к отцу, чтобы получше разглядеть линии; его плечо оказалось как раз рядом с рукой отца.
«Когда-нибудь, когда перестанут сбрасывать отходы в реку, этим насосам придет конец. Но пока еще они находятся в.., как их называет твой приятель?»
«Пещеры Морлоков», – сказал Билл безо всякого заикания; ни он сам, ни его отец этого не заметили.
«Да. Вот для этого и нужны насосы в этих чертовых дырах, и если выпадает немного дождей или не слишком сильные наводнения, то работают они сравнительно хорошо. Хотя стоки и канализация были предусмотрены как отдельные системы, но на самом деле они все время пересекаются. Видишь?» – Он начертил несколько лучеобразных крестиков на линии, изображающей Кендускеаг, и Билл кивнул.
«Ладно, единственное, что тебе необходимо знать о стоке воды, так это что она стекает, куда может. Когда поднимается уровень воды, она заполняет и стоки, и канализационные трубы. Когда вода в стоках поднимается до уровня насосов, она заливает их. И причиняет мне массу хлопот, потому что мне приходится их чинить».
«Ппапа, а ккакого размера сстоки и ттрубы?»
«Ты имеешь в виду отверстия?»
Билл кивнул.
«Основная канализационная труба, наверное, футов шесть в диаметре. Вспомогательная, та, которая с окраин, думаю, фута три или четыре. Некоторые, может быть, немного больше. И поверь мне, Билли, и можешь сказать об этом своим друзьям: никогда не вздумайте лазать в эти трубы ни затем, чтобы поиграть, ни на спор, ни по какой-нибудь другой причине».
«Почему?»
"Почти с 1885 года за ними следит дюжина различных городских организаций. Во время Депрессии водопроектная организация предложила целую систему канализационных стоков и третичных систем; на общественные работы тогда отпускались большие деньги. Но парней, которые возглавляли этот проект, убили во второй мировой войне, и приблизительно пять лет спустя Водный департамент обнаружил, что большинство проектов системы пропало. Почти девять фунтов документов просто испарилось с 1937 по 1950 год. Мое мнение такое: кто-то не хочет, чтобы узнали, куда ведут эти проклятые трубы и почему.
Когда они работают, всем на них наплевать. Когда они ломаются, приходят три или четыре лопуха из «Дерри Уотер» и пытаются выяснить, какой насос протекает или где образовалась пробка. А когда они спускаются туда, то хорошенько упаковывают свои завтраки, потому что там полная темнота, жуткая вонь и крысы. Поэтому лучше держаться отсюда подальше. Но самое главное, конечно, то, что вы можете потеряться. Такое уже раньше случалось".
Потеряться под Дерри. Потеряться в канализации. Потеряться в темноте. Сама мысль об этом была настолько мрачной и леденящей, что Билл некоторое время не мог произнести ни слова. Затем он сказал:
«Но разве туда нникогда не ппосылали людей, чтобы составить карту...»
«Мне надо закончить эти шпонки, – резко сказал Зак, отворачиваясь от Билла. – Иди в дом и посмотри, что показывают по телевизору».
«Нно, пппапа...»
«Иди, Билл», – сказал Зак, и Билл почувствовал себя чужим. Из-за этого чувства ужин превратился для него в пытку. Отец листал журналы по электричеству (он надеялся еще когда-нибудь сделать карьеру), а мать читала один из бесконечных английских романов:
Марш, Сайерс, Иннес, Аллингем. Из-за этого чувства еда показалась безвкусной, словно замороженные обеды, которые и в глаза не видели духовки. Спустя некоторое время он поднялся в свою комнату, лег на кровать, держась за живот, и подумал: Лавировали корабли, лавировали, да не вылавировали. С тех пор, как умер Джордж, он все чаще повторял эту скороговорку, хотя мать научила его этой фразе еще за два года до смерти брата. Она звучала в его голове как заклинание. В тот день, когда он сможет подойти к матери и запросто произнести эту фразу без ошибок и без заикания, глядя ей прямо в глаза, он больше не будет для них чужим, лед между ними растает, ее глаза потеплеют, она обнимет его и скажет: «Замечательно, Билли! Какой хороший мальчик! Какой хороший!»
Конечно, он никому не мог поведать свою тайную фантазию, ни под какими пытками он не выдал бы своей потаенной мысли. Если бы он смог произнести эту скороговорку, которой она случайно научила его одним субботним утром, когда они с Джорджем сидели и смотрели Гая Медисона и Энди Дивайн в «Приключениях дикого Била Хикока», то это было бы как поцелуй, который разбудил Спящую Красавицу от холодного сна и вернул ее в теплый мир сказочной любви красавца-принца.
Лавировали корабли, лавировали, да не вылавировали.
– Почему ты так уверен, что Оно в канализации? – спросил Ричи, переводя взгляд с Билла на Стэна Уриса и снова на Билла.
– Вввсе ввведет тттуда, – сказал Билл. – Голоса, кккоторые слышала Ббеверли, ррраздавались из вводостока. И кровь. Кккоща нас ппппреследовал кккклоун, у ккканализации были оранжевые пппуговицы. И Ддджорджи...
– Это был не клоун, Большой Билл, – сказал Ричи. – Я же говорил тебе. Я знаю, это сумасшествие, но это был оборотень. Он с вызовом посмотрел на остальных ребят.
– Ей-Богу. Я видел это сам. Билл сказал:
– Это для тебя Оно было оборотнем.
– А?
Билл пояснил:
– Разве тты нне пппонимаешь? Это дддля ттебя Оно ббыло оборотнем, ппотому что ттты ппппосмотрел это ннемое кккино в «Аааалладине».
– Не понимаю.
– По-моему, я понял, – спокойно сказал Бен.
– Я ссссходил в ббблиотеку и ппосмотрел книги, – продолжал Билл. – Я думаю, Оно – ннна... – он замолчал, напрягая гортань и потом выпалил, – наваждение.
