Глава 14. АЛЬБОМ
1
Вышло, что Билл был не одинок, – все принесли выпивку. Билл принес бурбон, Беверли – водку и пакет апельсинового сока, Ричи – пиво, Бен Хэнском – бутылку «Уайлд Терки». У Майка в небольшом холодильнике в кладовке тоже оказалось пиво.
Эдди Каспбрак с маленькой коричневой сумкой в руках пришел последним.
– Что у тебя там, Эдди? – спросил Ричи. – «За-Рекс» или «Кул-Эйд»?
Многозначительно улыбаясь, Эдди сначала вытащил бутылку джина, а за ней – бутылку сливового сока.
Наступила гробовая тишина, и Ричи патетически произнес:
– Кто-нибудь, позовите людей в белых халатах. У Эдди Касп-брака окончательно поехала крыша.
– -Джин со сливовым соком очень полезен для здоровья, – наставительно произнес Эдди.., и все дико засмеялись. В тишине библиотеки раскаты смеха докатились до застекленного вестибюля, разделявшего взрослую и детскую библиотеки.
– Ты пришел во всеоружии, – сказал Бен, утирая глаза. – Ты пришел во всеоружии, Эдди. Держу пари, ты точно тронулся.
Улыбаясь, Эдди наполнил бумажный стаканчик на три четверти соком и торжественно влил в него две крышечки джина.
– О, Эдди, как я люблю тебя, – сказала Беверли, и Эдди, вздрогнув, посмотрел на нее, не переставая улыбаться. Она опустила глаза. – Я всех вас люблю.
– Ммы ттоже любим ттебя, Ббев, – сказал Билл.
– Да, – подтвердил Бен. – Мы любим тебя. Его зрачки расширились, и он засмеялся. – Я думаю, мы по-прежнему любим друг друга... Знаете, насколько редко такое бывает.
Некоторое время все сидели молча, потом Майк поинтересовался у Ричи, почему он снова в очках.
– Я чуть не разорился на контактных линзах, – кратко объяснил Ричи. – Может, займемся делом?
Все посмотрели на Билла, так же как тогда в карьере, и Майк подумал: Они смотрят на Билла, когда им нужен лидер, и на Эдди, когда им нужен штурман. «Займемся делом» – что за дурацкая фраза. Что я им скажу? Что дети, тела которых нашли тогда и походят сейчас, не подверглись сексуальному насилию и даже не были изувечены, а только частично съедены? Что я достал семь шахтерских касок с мощными электрическими фонарями и они лежат у меня дома, и одна из них – для парня по имени Стэн Урис, который больше не может «устроить сцену», как мы раньше говорили? Или достаточно сказать, чтобы они отправлялись домой и хорошенько выспались, потому что завтра или послезавтра ночью этому навсегда придет конец – либо для Оно, либо для нас?
Нет, про это не следует говорить ни слова, и вот почему, вот она, причина: мы по-прежнему любим друг друга. Многое изменилось за последние двадцать семь лет, но, как ни удивительно, это чувство осталось таким же, как и раньше. В этой любви, подумал Майк, заключается наша единственная настоящая надежда.
Единственное, что им осталось сделать, чтобы положить этому конец – отловить Оно, собрав в некое колесо опыт прошлого и настоящего. Да, – подумал Майк, – именно так. Сегодня вечером начнем собирать колесо; завтра посмотрим, вертится ли оно по-прежнему.., как раньше, когда мы прогнали тех больших парней из песчаного карьера и из Барренса.
– Ты вспомнил остальное? – спросил Майк у Ричи. Ричи глотнул еще пива и покачал головой.
– Я помню, ты рассказывал нам о птице.., и о дымоходе. Улыбка исчезла с лица Ричи.
– Я вспомнил об этом, когда гулял здесь вечером с Бевви и Беном. Что за отвратительное представление там устроили...
– Би-би, Ричи, – улыбнулась Беверли.
– Ладно, как знаешь, – сказал он, снова улыбаясь и поправляя на носу очки. Он стал ужасно похож на прежнего Ричи. Он подмигнул Майку. – Ты да я, да мы с тобой. Майки?
Майк фыркнул и кивнул.
– Мись Сколет! Мись Сколет! – прохныкал Ричи детским голоском. – В коптильне стало оцень залко, мись Сколет! Смеясь, Билл сказал:
– Еще одна блестящая техническая и архитектурная победа Бена Хэнскома. Беверли кивнула.
– Когда мы копали штаб, ты приносил в Барренс альбом твоего отца с фотографиями, Майк.
– О, Господи! – резко выпрямившись, сказал Билл. – И фотографии...
Ричи мрачно кивнул.
– Тот же фокус, что и в комнате Джорджи. Только в этот раз мы все видели это. Бен сказал:
– Я вспомнил, куда делся еще один серебряный доллар. Все повернулись и посмотрели на него.
– Перед тем как приехать сюда, я дал три доллара своему другу, – спокойно произнес Бен. – Для его ребятишек. Я точно помнил, что где-то был четвертый, но не мог вспомнить, куда он подевался. Теперь я вспомнил, – он посмотрел на Билла. – Мы делали серебряную пулю, помните? Ты, я и Ричи. Сначала мы делали серебряную пулю...
– Ты был уверен, что сможешь сделать ее, – согласился Ричи, – но в конце...
– Мы сструсили, – медленно произнес Билл. Память снова вернула его туда и он снова услышал тот же самый тихий, но отчетливый звук – ЩЕЛК! – когда это произошло. Мы уже близко, – подумал он.
– Мы вернулись на Нейболт-стрит, – сказал Ричи, – Все.
– Ты спас мне жизнь, Большой Билл, – неожиданно сказал Бен, и Билл покачал головой. – Да, да, не спорь, – настаивал Бен, и на этот раз Билл не стал возражать. Он подумал, что, может быть, именно так и было, но он не помнит.., и действительно ли это был он? Он подумал: может быть, Беверли...
– Извините, я на минутку, – сказал Майк. – Пойду возьму пиво из холодильника.
– Возьми и на меня, – сказал Ричи.
– Хэнлон не пьет пиво с белыми мужчинами, – ответил Майк, – но ты – исключение. Дразнила.
– Би-би, Майки, – с серьезным видом произнес Ричи, и Майк пошел за пивом; за его спиной звучал их веселый смех.
