– Ммы – отряд. Если хххочешь, мможешь вввступить в ннаш отряд, нно тты дддолжен сбудешь хранить ннашу ттайну.
– Ты имеешь в виду штаб? – спросил Майк более тревожно. – Да, конечно...
– У нас есть другая тайна, парень, – сказал Ричи, не глядя на Майка. – И Большой Билл хочет сказать, что этим летом нам предстоит совершить нечто более важное, чем выкопать подземный штаб.
– Он прав, – сказал Бен.
Неожиданно раздался свистящий звук. Майк подскочил. Но это был всего лишь Эдди. Он виновато посмотрел на Майка, пожал плечами и кивнул.
– Ладно, – наконец сказал Майк, – не испытывайте мое терпение. Рассказывайте.
Билл посмотрел на остальных.
– Мможет, ккто-то из присутствующих нне хочет, чччтобы он был в ннашем отряде?
Никто не ответил и не поднял руки.
– Ккто хочет рассказать? – спросил Билл. Снова наступило долгое молчание, и на этот раз Билл не стал его нарушать. Наконец Беверли вздохнула и подняла на Майка глаза.
– Дети, которых убили, – сказала она. – Мы знаем, кто это делает, и это – не человек.
3
Они рассказали ему все по очереди: о клоуне на льду, о прокаженном под балконом, о крови и голосах в водостоке, о мертвых мальчиках в водонапорной башне. Ричи рассказал о том, что случилось, когда они с Биллом возвращались по Нейболт-стрит. Последним был Билл, который рассказал об ожившей школьной фотографии и о картинке, которая схватила его за руку. В конце рассказа он объяснил, что Оно убило его брата Джорджи и что отряд Неудачников собирается уничтожить чудовище.., что бы оно из себя ни представляло.
Позднее, когда Майк возвращался вечером домой, он вспоминал, что сначала он слушал с недоверием, которое потом переросло в страх, и подумал, что тут в конце концов он мог вскочить и убежать без оглядки в полной уверенности, что либо попал в компанию белых детей, которые не любят черных, либо что находится среди шестерых сумасшедших, которые нахватались друг от друга безумных фантазий, подобно детям, заразившимся в школе друг от друга опасной болезнью.
Но он не убежал, потому что, несмотря на весь ужас, у него появилось странное чувство успокоенности. Или какое-то другое, очень простое чувство, словно он пришел домой. Нас здесь семеро, -снова подумал он, когда Билл, наконец, закончил свой рассказ.
Он открыл рот, еще не зная, что собирается сказать.
– Я видел клоуна, – сказал он.
– Что? – одновременно спросили Ричи и Стэн, а Беверли так резко повернула голову, что ее лошадиный хвост перепрыгнул с левого плеча на правое.
– Я видел его четвертого, – медленно сказал Майк, в основном обращаясь к Биллу. Билл пристально смотрел прямо в зрачки Майка. – Да, четвертого июля.
На мгновение он замешкался и подумал: Но я узнал его. Я узнал его, потому что видел его не в первый раз. И не в первый раз я видел что-то.., что-то не то.
Затем он вспомнил о птице; впервые с самого мая он позволил себе подумать о ней, если не считать ночных кошмаров. Он решил, что сходит с ума. Какое он испытал облегчение, когда понял, что он не сумасшедший.., но это облегчение было пугающим. Он облизал губы.
– Продолжай, – нетерпеливо сказала Бев. – Поживее.
– Ладно, дело в том, что я участвовал в параде. Я...
– Я видел тебя, – сказал Эдди. – Ты играл на саксофоне.
– Вообще-то это тромбон, – сказал Майк. – Я играю в оркестре нейболтской церковной школы. Короче, как бы там ни было, я видел этого клоуна. Он раздавал детям шарики. Он был таким же, как о нем рассказывали Бен и Билл. Серебристый костюм, оранжевые пуговицы, белый грим на лице, большая красная улыбка. Не знаю, что это: помада или грим, но выглядит как кровь.
Остальные кивнули, взволнованные рассказом Майка, а Билл продолжал пристально смотреть ему в глаза.
– И рыжая пппакля нна гголове? – спросил он, бессознательно шевельнув над головой пальцами. Майк кивнул.
– Когда я увидел его такого.., я испугался. И пока я смотрел на него, он повернулся и помахал мне рукой, как будто прочитал мои мысли, или чувства, или как там это называется. И я.., еще больше испугался. Я не знаю почему, но за пару секунд он так меня напугал, что я даже не мог больше играть на тромбоне. У меня пересохло во рту, и я почувствовал... – Он мельком взглянул на Беверли. Теперь он отчетливо вспомнил, как нестерпимо ярко вспыхнуло солнце на меди тромбона, а музыка показалась очень громкой, а небо – слишком синим. Клоун поднял руку в белой перчатке (в другой он держал нитки шариков) и медленно помахал ему на прощанье; его кровавая улыбка была такой красной и такой широкой, что Майк чуть не закричал. Он вспомнил, как у него свело живот, а в кишечнике стало тесно и горячо, и он чуть не наложил прямо в штаны. Но при Беверли он не мог об этом рассказать. Никто никогда не скажет подобной чепухи при девчонках, даже при таких, при которых можно сказать «стерва» или «дрянь»... – Я испугался, – закончил он, чувствуя, как его рассказ прозвучал очень слабо, но он не знал, как рассказать об остальном. Но они кивнули, словно все поняли, и он почувствовал невероятное облегчение. Почему-то этот клоун, который смотрел на него и улыбался красной улыбкой, медленно машущий ему вслед рукой в белой перчатке.., испугал его больше, чем Генри Бауэре и его дружки. Намного больше.
– Потом мы прошли, – продолжал Майк. – Мы промаршировали к Мейн-стрит, и я опять увидел его. Он раздавал детям шарики. Но почти все дети не хотели их брать. Некоторые малыши плакали. Я не мог понять, как он так быстро добрался туда. Я решил, что их, видимо, двое, просто они одеты одинаково. Команда. Но он повернулся, и снова мне помахал, и я узнал его. Это был тот же человек.
– Он не человек, – сказал Ричи, и Беверли вздрогнула. Билл на минуту обнял ее, и она с благодарностью посмотрела ему в глаза.
– Он помахал мне.., и потом подмигнул. Как будто знал какую-то тайну. Или как будто понял, что я узнал его.Билл снял руку с плеча Беверли.
– Ттты узнал его?
– Мне кажется, да, – сказал Майк. – Мне надо кое-что проверить, и потом я скажу наверняка. У моего отца есть кое-какие открытки... Он их собирает... Послушайте, ребята, вы тут еще будете играть?
– Конечно, – сказал Бен. – Нам же надо построить штаб. Майк кивнул.
– Я проверю и скажу, прав ли я. Если я прав, то могу принести открытки сюда.
– Ссстарые? – спросил Билл.
– Да.
– Чччто там? – спросил Билл.
Майк открыл рот и потом снова закрыл. Он нерешительно оглядел их и сказал:
– Вы подумаете, что я сошел с ума. Или вру.
