– Оно спустилось с неба, – повторил Майк. – Но это не был космический корабль в полном смысле слова. Оно скорее было похоже.., ну.., на Ковчег из Писания, про который в Библии говорится, что в нем был Дух Божий.., только Бог тут совсем ни при чем. Стоило только взглянуть на Него, чтобы почувствовать недоброе, почувствовать, что Оно служит злу, правда.
Майк снова взглянул на остальных.
Ричи кивнул.
– Оно пришло.., оттуда. Такое у меня было чувство. Оттуда.
– Что значит «оттуда», Ричи? – спросил Эдди.
– Просто «оттуда», и все, – ответил Ричи. – А когда Оно приземлилось, Оно так разворотило землю вокруг себя! Огромный холм превратился в дырку от бублика. Оно село в том месте, где сейчас центральная часть Дерри.
– Врубаетесь? – он посмотрел на слушателей.
Бев выронила недокуренную сигарету и наступила н? нее.
– Оно всегда было там, с начала времен.., с тех времен, когда на Земле еще не было людей или было немного где-то в Африке – прыгали по деревьям, жгли костры в пещерах. Потом кратер исчез, ледник завалил его чем-то, углубил долину... Но теперь там, внутри, уже засело Оно. Возможно, оно погрузилось в сон в ожидании того, когда растает лед и появятся люди, – сказал Майк.
– Вот почему Оно использует трубы и каналы для сточных вод, – вставил Ричи. – Это его улицы.
– А как Оно выглядело? – коротко спросил хриплым голосом Стэн Урис.
Они пожали плечами.
– Сможем ли мы с Ним справиться? – спросил Эдди в полной тишине. – С такой штукой? Никто не ответил ему.
Глава 16. ПЕРЕЛОМ ЭДДИ
1
Когда Ричи закончил свой рассказ, Эдди почувствовал, что по его левому предплечью начала подниматься боль. Подниматься? Да нет, скорее распиливать руку пополам, как будто кто-то затачивал старую ржавую пилу об его кость. Он скорчился от боли, сунул руку в карман и достал экседрин. Запил две таблетки глотком джина со сливовым соком. Весь день рука то начинала, то переставала болеть. Сначала он подумал, что это обострился бурсит. У него всегда начинались приступы этой болезни в сырую погоду. Однако где-то на середине рассказа Ричи новое воспоминание помогло ему понять, что это за боль. Это уже не Переулок Воспоминаний, а целая Магистраль, – подумал Эдди.
Пять лет назад во время регулярного осмотра (каждые шесть недель у Эдди регулярный осмотр) доктор между делом сказал ему:
– Эд, у вас здесь старый перелом... Вы в детстве упали с дерева?
– Вроде того, – согласился Эдди, не собираясь посвящать доктора Роббинса в то, что, если бы его мама увидела его на дереве, ее непременно хватил бы удар. По правде говоря, он не помнил точно, как сломал руку. Это казалось ему совершенно неважным (теперь Эдди думает, что это отсутствие интереса к причине перелома уже само по себе является очень странным для человека, который привык придавать большое значение каждому чиху и каждому изменению цвета своего дерьма). Но это был старый перелом, который редко беспокоил его, что-то вроде давнишнего происшествия – полузабытого и представляющего мало интереса. Когда Эдди приходилось проводить несколько часов за рулем в дождливую погоду, рука начинала побаливать. Но пара таблеток аспирина помогала забыть об этой боли. Не такой уж сильной она была.
Но теперь все по-другому: какой-то безумец наточил свою ржавую пилу, скрежещет ею о кость, и Эдди вспомнил, что в больнице, в первые три-четыре дня после перелома, особенно поздно ночью, у него было очень похожее ощущение. Тогда он лежал в кровати, покрывшись потом от летнего зноя, и ждал, когда же сиделка принесет ему таблетку, по его щекам катились слезы, а вголове была всего одна мысль: Что за идиот сидит внутри меня и точит свою пилу?
Если это Переулок Воспоминаний, – подумал Эдди, -я бы с удовольствием променял его на клизму для мозга – такую, чтобы прочистить кишечник моего сознания.
Неожиданно для самого себя Эдди сказал:
– Генри Бауэре сломал мне руку. Вы помните?
– Это случилось перед самым исчезновением Патрика Хокстеттера. Числа не помню, – кивнул Майк.
– А я помню, – вяло произнес Эдди. – Это было двадцатого июля. Когда объявили о пропаже Хокстеттера? Двадцать третьего?
– Двадцать второго, – уточнила Беверли Роган, не говоря, впрочем, почему она так уверена в дате. Дело в том, что Бев видела, как Оно забрало Патрика.
– Двадцатого июля, – задумчиво произнес Эдди, перекатывая свой ингалятор по столу из одной руки в другую и обратно. – Через три или четыре дня после этой истории с дымом. Весь остаток лета я проходил в гипсе, помните?
Ричи хлопнул себя по лбу. Этот типичный жест все помнят с того старого времени, а Билл со смешанным чувством удивления и неловкости подумал о том, что на какое-то мгновение Ричи сделался как две капли воды похожим на Вивера Кливера.
– Ну конечно! Ведь ты был в гипсе, когда мы ходили в этот дом на Нейболт-стрит, разве нет? Да и потом.., в темноте... – но теперь Ричи уже в недоумении покачал головой.
– Ччто сслучилось, Ричи? – спросил Билл.
– Эту часть я еще не могу вспомнить, – признал Ричи. – А ты? Билл медленно покачал головой.
– В этот день Хокстеттер был с ними, – сказал Эдди. – Тогда я последний раз видел его в живых. Может быть, он пошел вместо Питера Гордона. По-моему, Бауэре не хотел больше видеть Гордона с тех пор, как тот сбежал во время драки.
– Все они погибли, правда? – тихо спросила Беверли. – После Джимми Куллума погибли только друзья Бауэрса.., или его бывшие друзья.
– Все, кроме самого Бауэрса, – согласился Майк, бросив взгляд на воздушные шарики, привязанные к прибору для просмотра микрофильмов. – Он теперь в Джанипер-Хилл. Это частная психиатрическая клиника в Огасте.
– А кккогда оони ссломали ттебе рруку?
– Большой Билл, ты заикаешься все сильнее и сильнее, – провозгласил Эдди и большим глотком допил то, что оставалось у него в бокале.
– Не обращай внимания, – сказал Билл. – Ррасскажи.
– Расскажи, – поддержала его Беверли и слегка коснулась рукой Эдди.
– Ну хорошо, – он вновь наполнил бокал. – Через два дня после того, как я вышел из больницы, вы заявились ко мне домой и показали мне эти серебряные шарики. Помнишь, Билл?
Билл кивнул.
Эдди бросил взгляд на Беверли.
