Бен повернулся и начал пролезать через окно. Он, вероятно, предвидел, что случится потом, это было действительно неизбежно. Он застрял. Его зад словно привязали к прямоугольному окну подвала, и он не мог двинуться дальше. Он начал выбираться назад и понял, ужаснувшись, что не может этого сделать, он порвет штаны и, возможно, трусы – до колен. И тогда свалится с голой (и очень большой) задницей своей прямо под ноги своей любимой.
– Поторопись! – сказал Эдди.
Бен обреченно оттолкнулся обеими руками. Какое-то мгновение он все еще не мог двигаться, а затем его зад показался из оконного проема. Джинсы больно сдавили пах. Верхняя часть окна разорвала его рубашку до лопаток. Теперь застряло его пузо.
– Втяни живот, Соломенная Голова, – сказал Ричи, истерически хихикая. – Лучше втяни, а то придется отправить Майка за отцовской цепью, чтобы вытащить тебя.
– Би-би, – пропыхтел Бен, сжав зубы. Он втянул свой живот настолько, насколько мог. Еще немного продвинулся, затем снова застрял.
Он повернул голову, борясь с паникой и клаустрофобией. Его лицо стало ярко-красным, потным. Кислый запах листьев тяжело, до одурения ударял в его ноздри.
– Билл! Вытащите меня!
Он почувствовал, как Билл схватил его за одну лодыжку, а Беверли – за другую. Он снова втянул живот и через минуту свалился в окно. Билл подхватил его, и они оба чуть не упали. Бен не мог смотреть на Бев. Он никогда раньше в своей жизни не был так смущен, как в этот момент.
– У тттебя все в порядке, ссстарина?
– Да.
Билл рассмеялся. К нему присоединилась Беверли, а затем и Бен тоже смог улыбнуться, хотя лишь спустя годы он сможет увидеть что-то забавное в происшедшем.
– Эй! – позвал сверху Ричи. – Помогите Эдди!
– Ссейчас! – Билл и Бен заняли позицию под окном. Эдди полз вниз спиной. Билл схватил его за ноги прямо над коленями.
– Смотри, что ты делаешь, – сказал Эдди недовольным голосом. – Я боюсь щекотки.
– Рамона очень боится щекотки, синьор, – раздался голос Ричи. Бен взял Эдди за талию, пытаясь не повредить ему руку. Он и Билл на руках перетащили Эдди через окно подвала, как покойника. Эдци один раз вскрикнул, но это было все.
– Эддди?
– Да, – сказал Эдди. – Все в порядке. – Но большие капли пота выступили у него на лбу, и он прерывисто дышал. Глаза его блуждали по подвалу.
Билл снова отступил назад. Беверли стояла около него, держа рогатку за рукоятку, готовая выстрелить, если понадобится. Ее глаза не выпускали из виду подвал. Следующим влез Ричи, за ним Стэн и Майк; все они передвигались с плавной грацией, которой Бен глубоко завидовал. И вот они все были внизу, в подвале, где Билл и Ричи видели Оно всего лишь месяц назад.
Помещение было плохо освещенным, но не совсем темным. Тусклый свет проникал через окна и расползался по грязному полу. Бену подвал показался очень большим, даже слишком большим, как будто это какая-то оптическая иллюзия. Пыльные стропила нависали над головой, печные трубы заржавели, какая-то белая пыльная бахрома свисала с водосточных труб грязными веревками и полосами. И запах здесь тоже был. Отвратительный запах гнили. Бен подумал: Оно здесь, точно, наверняка.
Билл направился к лестнице. Другие двинулись за ним. Он задержался у основания лестницы и внимательно посмотрел вниз. Потом сунул ногу вниз и что-то выбросил. Без слов они посмотрели на эту штуковину. Это была белая перчатка клоуна, теперь запачканная пылью и грязью.
– Наверх, – сказал он.
Они пошли наверх и попали в грязную кухню. Один стул выделялся темно-бордовым пятном в центре вздутого, с буграми линолеума. Больше мебели не было. В углу валялись пустые бутылки. В кладовке Бен увидел еще одну кучу бутылок. Он чувствовал запах попойки – вина и старых вонючих сигарет. Эти запахи преследовали, но тот, другой, запах тоже был здесь. Он все время усиливался.
Беверли подошла к буфету и открыла одну из секций. Она пронзительно вскрикнула, когда черно-коричневая норвежская крыса свалилась ей почти прямо в лицо. Крыса шмякнулась на стойку и оглядела их черными глазками. Все еще крича, Беверли подняла рогатку и натянула резинку.
– Нет, -заорал Билл.
Она повернулась к нему, бледная и испуганная. Затем она кивнула и расслабила руку, серебряный шарик упал без выстрела, но Бен подумал, что она была очень-очень близка к тому, чтобы выстрелить. Она медленно расслабилась, подошла к Бену и оперлась на него. Он твердо обнял ее за плечи.
Крыса прошмыгнула по стойке, свалилась на пол, оттуда метнулась в кладовку, и была такова.
– Оно хотело, чтобы я выстрелила в него, – сказала Беверли слабым голосом. – И истратила на нее половину наших боеприпасов.
– Да, – сказал Билл. – Это как тренировочная дистанция ФБР в Квентине. Там отправляют на макет улицы и быстро выдвигают разные цели. Если вы попадете в честных граждан вместо преступников, вы теряете очки.
– Я не могу сделать это, Билл, – сказала она. – Я сейчас все испорчу, – Она протянула ему рогатку, но Билл покачал головой.
– Ты дддолжна, Беверли.
Из другой секции буфета раздалось мяуканье.
Ричи подошел к нему.
– Не подходи слишком близко! – взревел Стэн. – Это может... Ричи посмотрел внутрь, и выражение болезненного отвращения перекосило его лицо. Он захлопнул дверцу буфета со стуком, от которого по всему дому разнеслось мертвое эхо.
– Гадость, – голос Ричи звучал сдавленно. – Самая большая гадость, которую я когда-либо видел... А может, и кто-либо другой. – Он вытер рот тыльной стороной руки. – Там их сотни. -Он посмотрел на них, его рот скривился немного в их сторону. – Их хвосты... Они все спутаны, Билл. Связаны вместе, – он сделал гримасу. – Как змеи.
Они посмотрели на дверцу буфета. Мяуканье было приглушенное, но все-таки слышимое. Крысы, -подумал Бен, глядя на бледное лицо Билла и через его плечо на пепельно-серое лицо Майка. – Все боятся, крыс. Оно это тоже знает.
– Пппошли, – сказал Билл. – Здесь на, Нннейболт-стрит, вввеселье никогда не пппрекращается.
Они спустились в прихожую. Здесь смешалась вонь сгнившей штукатурки и старой застоялой мочи. Они могли выглянуть на улицу через грязные оконные стекла и увидеть свои велосипеды. Велосипеды Бев и Бена были перевернуты рулем вниз. Велосипед Билла прислонился к чахлому клену. Бену велосипеды показались удаленными за тысячу миль – как будто видимые через другой конец телескопа. Пустынная улица с вздутыми полосками асфальта, полинявшее мокрое небо, постоянное «чух-чух-чух» бегущего локомотива.., эти вещи казались ему грезами, галлюцинациями. Что было реальностью, так это убогая прихожая с ее вонью и гнездившимися в ней тенями.
Осколки коричневого стекла в одном углу – разбитые бутылки «Рейнголда».
В другом углу, насквозь промокшем, валялся эротический журнал размером с дайджест. Женщина на обложке склонилась к стулу, юбка сзади поднята, демонстрируя верх ее чулок в сеточку и черные трусики. Бена картинка не возбуждала; не смущало его и то, что Беверли тоже видела ее. Сырость сделала кожу женщины желтой и сморщила обложку так, что на лице женщины появились морщины Ее похотливый взгляд сделался оскалом мертвой шлюхи.
(Годы спустя, когда Бен снова прокручивал это, Бев вдруг вскрикнула, испугав их всех, – они не столько слушали историю, сколько переживали ее заново. "Это была она! -закричала Бев. – Миссис Керш".) Пока Бен смотрел, молодая, но одновременно старая шлюха на обложке подмигнула ему. Она непристойным призывным жестом вильнула задом.
