Я бы прямо сейчас сел на самолет, если бы это означало, что боль просто исчезнет из ее глаз.
— Серьезно? — спросила Аликс.
Ее голос был таким чертовски мягким.
Таким милым.
Таким нежным.
Я должен был к ней прикоснуться.
Я положил телефон на подушку позади себя и обхватил обеими руками лицо Аликс.
— Мне бы очень хотелось.
Я и раньше путешествовал с незнакомцами. Так приходилось поступать, когда большинство твоих друзей женаты, поэтому ехать с девушкой, которую я знал всего пару недель, не казалось большой проблемой.
Все изменилось из-за того, что эта девушка была мне небезразлична.
Вершина этой горы изменила меня.
То же самое будет и с ней.
И я буду рядом, чтобы дать ей этот опыт.
Ощутить его вкус на ее коже.
Как хотел сделать прямо сейчас.
«Блядь».
Я крепче сжал ее лицо и притянул ближе, пока ее губы не оказались в нескольких сантиметрах от моих.
Я чувствовал только запах корицы.
Я не знал, откуда исходит этот запах, но был полон решимости сегодня вечером это выяснить.
Я обхватил зубами ее нижнюю губу.
Это был всего лишь укус.
Но этого было достаточно, чтобы увидеть, как она отреагирует.
Когда ее тело начало расслабляться, а дыхание участилось, я понял, что Аликс готова к большему. Поэтому я сократил расстояние между нами, и мой язык медленно скользнул по ее губам.
— Смит, — простонала она.
Моя рука теперь лежала у нее на животе, и я переместил ее выше, пока она не уперлась чуть ниже ребер.
Аликс казалась чертовски потрясающей.
Мне не терпелось увидеть ее голой.
Когда я отстранился, чтобы поцеловать ее чуть ниже подбородка, она откинула голову назад, предоставляя мне весь нужный мне доступ. Сначала я коснулся языком ее плоти, а затем губ, постепенно приближаясь к ее лицу.
Когда я завис перед ее ртом, она запустила руку мне в волосы и крепко их сжала.
Я не двигался.
Я просто буравил ее взглядом.
Ждал.
Пока она не сказала:
— Поцелуй меня.
Это было одно из самых горячих требований, которые я когда-либо слышал.
Аликс отпустила меня, и я прижался губами к ее губам.
Когда мой большой палец коснулся ее соска, она вздрогнула.
Не потому, что я причинил ей боль.
Это был ее способ умолять о большем.
И это было именно то, что я собирался ей дать.
