— Он козел и не имеет представления, о чем говорит.
— Вы не очень ладите, да?
— Не очень. — Он обнял меня покрепче, а затем положил руки на бедра. Коул развернул меня к себе лицом. — Он работал в моем управлении. Когда я только пришел, у нас было дело о банде. Там был парень, почти ребенок, шестнадцать лет, но уже по уши увяз в уличных делах, — объяснял мне Коул. — Но то, в чем его обвиняли, не было связано ни с его бандой, ни с торговлей наркотиками. Он застрелил своего отца.
— Боже, — прошептала я.
— Он застрелил его, потому что этот ублюдок избивал их с матерью, — добавил Коул, и это было слышать еще тяжелее. — Майерс не принимал в расчет, что это был акт отчаяния. Не пойми меня неправильно, я не оправдываю насилие даже в ответ на насилие, но иногда люди срываются. У Майерса все только черно-белое, но мир так не работает. После этого дела мы совместно не работали.
Я повернула голову в сторону.
— Что произошло с мальчиком?
— Попал в тюрьму. — Коул взял меня за руку. — Пожизненно.
Я нахмурила брови.
— Ты думаешь, что он этого заслуживает?
Коул пожал плечом.
— Парень вырос в плохом месте, и улица поглотила его. Его окружала среда, в которой насилие было единственным ответом на насилие. Где пуля в грудь могла стать логичным завершением жизни. Это все, что он знал. Иногда люди делают неправильные вещи и их нужно за это наказать, но иногда стоит понимать мотивы поступков.
— Это правда, — пробормотала я. — Ты видишь много того, что не подходит к определению черного или белого, да?
— Иногда. — Коул повел меня к дивану и сел, а потом притянул к себе на колени так, что я его оседлала. — Но в основном все и правда либо черное, либо белое. — Коул остановился. — Ты думаешь о словах Майерса и не спишь из-за этого?
У меня было ощущение, что если я скажу да, то добром это не кончится, да и по правде говоря, дело было не только в Майерсе.
— Думаешь, мое возвращение было ошибкой?
— Нет. — Ответил Коул без малейшего колебания.
Я улыбнулась и погладила его грудь.
— Мама сказала нечто подобное. Она имела в виду в хорошем смысле, говорила о своем беспокойстве обо мне. Она правда боится за меня.
— Саша…
Страх охладил кровь, словно лед.
— Что если мое возвращение спровоцировало все это?
— Детка. — Коул поймал мой взгляд. — Ты не сделала ничего, чтобы спровоцировать это. Ты не ответственна за то, что здесь происходит.
Я схватилась за его плечи.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, но косвенно…
— Косвенно или нет, ты ни при чем. — Коул убрал волосы от моего лица. — Ты и так потратила десять лет на этого урода.
— Я…
— Ты сама знаешь это, — мягко настоял Коул и, черт возьми, он был прав. — И больше ты не потратишь ни минуты на этого безымянного безликого монстра. Ни капли.
Боже, и это тоже было истиной.
— Я не могу… Не могу не думать о том, что история повторяется, — прошептала я, облекая свои страхи в слова. — Все повторится снова.
— Не повторится, — быстро ответил Коул. — Прошлое не повторится. Я этого не допущу.
Я хотела было спросить, как он собирается остановить все происходящее, но сомневалась, что у него был ответ. Ответа тут вообще не было.
— Твое место дома, — сказал он, притягивая мое лицо к своему. — Твое место здесь, со мной, как должно было быть все это время.
Давление в моей груди немного ослабло.
— Да. — Прошептала я, поглаживая его шею.
— Хочешь спать? — спросил Коул.
— Нет. — Я подняла голову. — Я думаю о том креативном подходе, о котором ты упоминал ранее. Мне очень интересно, что ты имел в виду.
В глазах Коула загорелся огонь.
— Мне тоже очень интересно.
Я прижалась к нему лбом.
