Тео: Как прошел вечер пятницы в Вегасе?
Передай привет своей семье от меня.
Чувство вины гложет меня, когда я бросаю взгляд на спящую Эверли.
Могу только представить, что сделает Тео, когда узнает, что я женился на его сестре. Он прямо сказал, что она вне подозрений, и его не волнует, что это было четырнадцать лет назад.
Я решаю повременить с ответным сообщением, пока мы с Эверли не решим, как нам жить дальше.
Отправляю пилоту сообщение с просьбой, чтобы один из членов экипажа доставил чемоданы, которые мы оставили в самолете, в дом моих родителей.
Прошлой ночью они остановились в местной гостинице «Coastal Haven Inn», так что должны быть хорошо отдохнувшими.
Как можно тише я одеваюсь в шорты и кроссовки, которые оставил здесь во время своего последнего визита. У меня есть привычка хранить здесь одежду, так как моя мама предпочитает, чтобы дети оставались у нее дома, когда мы приезжаем в Аспен Гроув.
Поскольку сейчас середина лета – и с восходом солнца будет жарко, – я не надеваю футболку и тихо иду к двери. Бросаю еще один взгляд на Эверли – мне нравится, как она выглядит в моей постели, – прежде чем выскользнуть из спальни и крадучись спуститься по лестнице.
Когда выхожу на крыльцо, меня встречает хор птиц и золотистый свет солнца, заходящего за горизонт. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю свежий воздух.
После аварии я месяц провел в больнице и еще два – дома, поэтому, когда врач наконец разрешил мне заниматься спортом, я начал бегать. Это дало мне возможность выйти на улицу и выпустить всю ту энергию, которую я сдерживал в себе. Бег стал моей линией жизни – способом очистить голову и оставаться в форме.
Даже если в моей лондонской квартире есть тренажерный зал, я предпочитаю как можно чаще заниматься на свежем воздухе.
Сегодня, как никогда, я рад возможности выйти на улицу и успокоить свой разум.
После изнурительной восьмимильной пробежки я возвращаюсь в дом родителей и обнаруживаю на крыльце наши чемоданы. Должно быть, кто-то из команды привез их, пока меня не было. Теперь Эверли получит все свои вещи, чтобы успеть собраться до нашего отлета.
Я отсутствовал дольше, чем планировал, спонтанно отклонившись от своего обычного маршрута.
Любопытство привело меня к старому дому Миллеров. После стольких лет он оставался заброшенным, но я не мог не заметить табличку «Продается» на запущенном переднем дворе.
Когда захожу в дом родителей, там все еще тихо, поэтому я сразу направляюсь в спальню, чтобы принять душ. Поставив чемоданы возле двери, замечаю, что кровать пуста. Дверь в ванную приоткрыта, и я слышу, как шумит вода.
Пересекаю комнату и заглядываю внутрь, чтобы увидеть Эверли, стоящую у умывальника и моющую лицо. Она все еще одета в мою футболку, ее золотистые, тонизированные ноги выставлены на всеобщее обозрение. Когда она наклоняется вперед, чтобы побрызгать водой на лицо, футболка поднимается, открывая мне вид на ее кружевные белые трусики, обтягивающие ее попку.
Трахните меня, она – просто чертово видение.
Ее телефон звонит на столешнице, и она вздрагивает, когда проверяет экран, прежде чем ответить по громкой связи.
— Привет, папа. – Она хватает полотенце для рук и вытирает лицо насухо.
— Где ты? – Ричард кричит. — Ты должна была позвонить мне после последней встречи в пятницу.
Эверли закрывает глаза и медленно выдыхает.
— Почему ты не сказал мне, что «Стаффорд Холдингс» выкупает «Таунстед Интернэшнл»? – спрашивает она, игнорируя его вопрос. — Ты сказал Августу и Лиаму?
Не могу не заметить, как ее голос дрогнул. Она надевает сильную защиту, чтобы скрыть свои эмоции, но за последние двадцать четыре часа я был свидетелем нескольких случаев, когда ее фасад безразличия давал трещину, прежде чем она восстанавливала свои стены.
Мне бы хотелось, чтобы она не чувствовала, что ей приходится скрывать себя от меня. Каждый человек заслуживает того, чтобы иметь человека, которому он может довериться.
Меня гложет чувство вины за то, что я не прилагал больше усилий, чтобы поддерживать с ней прямой контакт на протяжении многих лет.
Эверли замкнулась в себе после того, как ее отец ушел из семьи, а когда уехала в колледж, я решил, что она хочет начать все с чистого листа. Мне не следовало делать такое предположение.
— Кто тебе об этом рассказал? – требует Ричард.
Эверли складывает полотенце для рук и вешает его на вешалку.
— Я столкнулась с Кэшем Стаффордом в пятницу. Он был в Вегасе на заседании совета директоров и предположил, что я знаю о сделке.
— Это неприемлемо, – прорычал Ричард, повысив голос. — Харрисон сказал, что встречался с советом директоров. Они не воспринимают эту сделку всерьез, если послали Кэша представить предложение. Моя компания заслуживает большего уважения, чем это.
Мне плевать, что думает Ричард, но мне неприятно, что он прав. Совет директоров был недоволен тем, что я поехал вместо Харрисона, и они настояли, чтобы Дилан позвонил на собрание. Это было унизительно, что они не доверяли мне справиться с этим в одиночку.
Если Харрисон считается сильной фигурой в индустрии, а Дилан – уравновешенным гением, то я – безответственный брат, который любит веселиться.
Я не могу изменить мнение людей, поэтому давно перестал беспокоиться. Но такие моменты служат напоминанием о том, как меня воспринимает большинство, и не могу остановить негативные мысли, которые закрадываются в голову.
— Не оскорбляй так моего мужа, – огрызается Эверли, закрывая рот рукой, как только эти слова вырываются наружу.
На моих губах появляется улыбка. Для человека, который не хочет быть замужем, она так быстро встает на мою защиту. И неважно, что она назвала меня своим мужем просто так – она все равно это сказала.
— Твоего мужа? – рявкает Ричард. — Насколько я знаю, ты ни с кем не встречалась. Что ты натворила, Эверли? – Его тон снисходителен.
— Я надеялась, что мы с Кэшем все выясним до того, как я с тобой поговорю, – тихо говорит Эверли, покусывая нижнюю губу.
