— Выкладывай уже, – кричит Ричард в трубку, заставляя Эверли отшатнуться.
— Мы с Кэшем вроде как поженились в пятницу вечером. – Она вздрагивает, ожидая его реакции.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что вы вроде как поженились? – Ричард зашипел.
— Это...это был несчастный случай, – заикается она. — Я выпила слишком много текилы, и это помутило мой рассудок. Одно за другим, и в итоге мы оказались в свадебной часовне на Стрипе. – Если она еще сильнее закусит губу, у нее пойдет кровь. — Я все исправлю, папа, обещаю. Мы аннулируем брак, как только...
— Ты глупая девчонка, – говорит Ричард, не давая ей шанса закончить объяснения. Эверли вздрагивает от его грубого оскорбления. — Ты понимаешь, что наделала? Из-за своей некомпетентности ты можешь сорвать шансы «Стаффорд Холдингс» купить мою компанию.
С моих губ срывается рык. Если бы Ричард был здесь лично, я бы высказал ему все, что думаю. Он не имеет права так неуважительно относиться к Эверли. Она не знала о сделке до вчерашнего дня, так что ее вины в этом нет.
Я знал о сделке, и мои братья отнеслись к ней с большим пониманием. Харрисон может не одобрять мои действия, но он никогда не поставит бизнес выше семьи.
Если бы я позвонил ему прямо сейчас и сказал, что мы с Эверли не хотим продолжать этот фарс, он не был бы в восторге, но принял бы это. Даже когда я вел себя как безответственный тупица, он всегда был рядом.
— Мне очень жаль, – уныло пробормотала Эверли.
— Ни при каких обстоятельствах ты не аннулируешь этот брак. Ты поняла? – заявляет Ричард, не оставляя места для споров. — Ты застелила постель – теперь пришло время отвечать за последствия своих действий.
Я сжимаю руки в кулаки, заставляя себя не вмешиваться. Несмотря на неуважительное отношение Ричарда к ней, не думаю, что Эверли будет рада моему вмешательству.
Главной заботой Ричарда должна быть его дочь. Однако все, о чем заботится, – это он сам и предварительная деловая сделка. Он эгоистичный ублюдок, и мне хотелось бы вбить в него хоть немного здравого смысла.
— Хорошо, – коротко произносит Эверли.
Это уже не та сексуальная, уверенная в себе женщина, с которой я провел последний день. Сейчас она – дочь, отчаянно жаждущая любви отца, но ее нигде нет.
— Мне все равно, что ты должна сделать, чтобы все получилось, но ты будешь хорошей маленькой женой и останешься замужем, пока сделка не будет завершена, – приказывает он. — Если ты все испортишь ради меня, можешь поцеловать свою карьеру на прощание. Я позабочусь о том, чтобы больше никто в этой индустрии не нанимал тебя. – Суровый тон Ричарда больше похож на угрозу деловому конкуренту, чем на разговор с дочерью.
Эверли стоит с поникшими плечами, все ее тело словно сжалось в комок, а по лицу текут слезы.
Я чертовски ненавижу Ричарда.
Клянусь Богом, этот ублюдок заплатит за то, как он обошелся с Эверли. Возможно, не сегодня, но он получит свое, и я получу удовольствие, наблюдая за его страданиями.
ГЛАВА 9
ЭВЕРЛИ
— Мне нужно идти. Я подъезжаю к загородному клубу и не могу опоздать на игру. Не разочаровывай меня, Эверли Рэй, – резко говорит папа и завершает разговор, оставляя меня наедине со своими мечущимися мыслями.
Глубоко вдохнув через нос и досчитав до пяти, я выдыхаю, стараясь сдержать слезы.
Когда я росла, меня учили, что плакать – это признак слабости. Иронично, что отец говорил мне это, но именно из-за него я так себя чувствую.
Он всегда ценил власть и успех, а не построение отношений с семьей. И когда я согласилась работать на него, мое желание обрести финансовую безопасность и независимость перевесило его негативное отношение.
Из-за движения возле двери я оборачиваюсь и вижу Кэша, прислонившегося к стене, его руки сжаты в кулаки по бокам, на лице – хмурое выражение.
— Как долго ты там стоишь? – с трепетом спрашиваю я.
— Достаточно долго, чтобы подтвердить мое непреодолимое презрение к твоему отцу. – Он пересекает ванную и запрыгивает на столешницу, как будто мы два приятеля, ведущие непринужденную беседу. — Почему ты позволяешь ему так с тобой разговаривать? Ты заслуживаешь лучшего.
— Это сложно, – туманно отвечаю я, надеясь, что он бросит эту затею.
— Почему бы тебе не усложнить мне задачу? – предлагает он, используя мой вчерашний ответ.
Как мне объяснить, что моя потребность в безопасности и стабильности перевешивает плохое обращение отца, если я не думаю, что он меня поймет? Может, у Кэша и идеальная семья, но моя далека от этого.
— Как много Тео тебе рассказал? – спрашиваю я, любопытствуя, чем поделился с ним мой брат.
— Не очень много, – отвечает Кэш. — Я знаю, что он не общается ни с одним из твоих родителей и меняет тему, если они затрагиваются в разговоре.
Я прислоняюсь к стенке рядом с его креслом, эмоционально истощенная разговором с отцом.
Кэш не торопит меня с разговором, терпеливо ожидая, пока я соберусь с мыслями. Постукиваю пальцами по бедру, пока мои мысли скачут.
— Нет никакого давления, если ты не хочешь говорить об этом. Я буду здесь, когда ты будешь готова, – говорит он, успокаивая меня.
— Нет, ты должен знать. Только, пожалуйста, не осуждай меня.
Внутренне содрогаюсь от того, как уязвимо я звучу.
— Никогда, – клянется он, не сводя с меня взгляда, изучая выражение моего лица.
— У моей мамы всегда были непредсказуемые перепады настроения. В одни дни она была энергичной, а в другие — едва могла встать с постели. Не помогало и то, что мой отец был равнодушен. Он проводил большую часть времени в офисе и разъездах по работе, не желая заниматься домашними делами.
