Харрисон потирает виски, испуская раздраженный вздох.
— Давай-ка я проясню ситуацию. Ты хочешь, чтобы я позвонил Доусону Тейту, парню, который имеет репутацию человека, заставляющего взрослых мужчин плакать на суде, и попросил его об одолжении? Он не делает ничего бесплатно.
— Сделай это для Эверли, – подбадриваю я его. — Ее придурок-бывший изменил ей и заслуживает того, что с ним приключится. Уверен, Доусон с радостью направит свое сдерживаемое разочарование на месть обманщику и лжецу.
— Хорошо, – с покорным вздохом соглашается Харрисон. — Но когда Доусон позвонит, чтобы получить деньги за свою услугу, разбираться с этим будешь ты.
— Конечно, без проблем. – Я отмахиваюсь от него.
Ради Эверли я готов на все, даже заключить сделку с дьяволом, который носит костюмы на заказ и стремится уничтожить своих врагов без пощады.
Откинувшись в кресле, с довольной ухмылкой кривлю губы, представляя себе реакцию Лэндона на потерю работы. Если повезет, Доусон доведет его до слез, сообщая эту новость. Именно маленькие победы приносят мне радость.
— Ты должен мне сто баксов. – Дилан подталкивает Харрисона. — Принести обед Эверли и отомстить ее бывшему – это считается.
— Нет, не считается. Он еще не сказал слово на букву «Л», – возражает Харрисон, отмахиваясь от руки Дилана.
Мой взгляд метается между ними.
— О чем, черт возьми, вы говорите?
Теперь я понимаю, что чувствовала Эверли, когда мы с братьями обсуждали приобретение в доме моих родителей, а она не знала, что происходит.
— О, ничего особенного. Мы поспорили, сколько времени тебе понадобится, чтобы предъявить свои права на Эверли. Я поставил меньше трех недель, а Харрисон сказал, что месяц.
— Она моя жена, почему бы и нет?
— О, черт возьми, – жалуется Дилан Харрисону. — Это самое близкое к признанию в любви, которое мы собираемся получить.
— Отлично, – ворчит Харрисон, доставая бумажник и вытаскивает стодолларовую купюру. Он кладет ее в протянутую руку Дилана.
— Думаю, это первый раз, когда я выиграл пари с тобой. Я это точно подстроил. – Дилан протягивает купюру с триумфальной ухмылкой.
— Не привыкай к этому, – насмехается Харрисон.
Могу ли я полюбить Эверли? Ни к кому другому я не испытывал таких чувств. Я скучаю по ней, когда мы не вместе, и постоянно думаю о ней.
Мое сердце колотится, когда она входит в комнату, и нет ничего, чего бы я не сделал ради нее. И сама мысль о том, что между нами все закончится, вызывает у меня физическую боль. Но разве это и есть любовь?
— Почему бы нам не поговорить о работе, раз уж это рабочее совещание, – вмешиваюсь я.
Я бы предпочел обсуждать что угодно, только не сложные эмоции, которые я испытываю к своей жене.
Харрисон и Дилан смотрят на меня так, будто я говорю на тарабарском языке.
— Кто ты такой и что ты сделал с Кэшем Стаффордом? – Дилан игриво насмехается.
— Он работает дольше и приходит раньше обычного, – добавляет Харрисон.
— Разве не этого ты хотел?
— Я благодарен тебе за то, что ты взялся за дело. Похоже, Эверли оказала на тебя хорошее влияние. – Он прочищает горло. — Ты прав. Нам пора переходить к делу, поскольку через двадцать минут у меня встреча с советом директоров, – говорит он, сверяясь с часами. — Они хотят получить свежую информацию о приобретении и узнать, как поживают молодожены.
Мои брови взлетают вверх.
— И что ты им сказал?
— Что вы наслаждаетесь каждым мгновением молодоженов и не вмешиваетесь в большинство обсуждений приобретения.
На той неделе, когда мы с Эверли вернулись в Лондон, Харрисон сообщил совету директоров новость о нашей свадьбе.
Как и ожидалось, члены совета директоров были обеспокоены тем, что наша свадьба состоится до завершения деловой сделки, но Харрисон снял их опасения, убедив, что мы влюбились друг в друга после воссоединения и не можем дождаться свадьбы.
— Как продвигается глубокий анализ компании «Таунстед Интернэшнл», Дилан? – спрашивает Харрисон.
Я наклоняюсь вперед в своем кресле, заинтересованный. Поскольку мне пришлось не участвовать в ежедневных обсуждениях сделки, я с нетерпением жду новостей, которые получаю во время наших звонков.
— Мы столкнулись с некоторыми аномалиями в финансах, которые требуют дальнейшего расследования, – объясняет Дилан, поправляя очки на носу. — Финансовые отчеты по Европе в полном порядке, – проблема, похоже, в их североамериканском подразделении. Нам потребовалось время, чтобы получить дополнительные документы, но теперь они у нас есть, и я и моя команда представим тебе полный отчет к началу следующей недели.
Я не удивлен, что в той части бизнеса, которой управляет Ричард, происходит что-то сомнительное. По моим наблюдениям, Эверли и ее сводные братья управляют своим лондонским офисом как крепким кораблем. По мне, так они должны управлять всей компанией.
— А Ричард не пытался снова зайти к тебе в офис? – спрашивает Харрисон.
— Нет, он не возвращался в Лондон, насколько я знаю.
После инцидента в моем офисе он не связывался с Эверли напрямую, но это не мешает ему присылать ей по электронной почте задания, которые заставляют ее работать до глубокой ночи, как только я ложусь спать.
— Хорошо. Адвокат велел ему держаться подальше от всех офисов «Стаффорд Холдингс» и сообщил, что все, что связано с приобретением, должно проходить через наши юридические службы.
