Ничего. Не. Происходило.
Вечером он добрался до частного сектора. Прошелся по тихой улице, где не лаяли собаки, не квохтали куры, не орали заполошные петухи и не катались на великах дети. Выбрал желтый дом с солнцем на флюгере и, замирая внутри, потянул дверь. Она поддалась.
«Я не знаю, что еще могу сделать, попав в сказку. Сразиться с драконом? Или с рыцарем, раз дракон – это я сам? Здесь никого нет. Я не могу пойти к реке или к озеру, чтобы найти русалку, потому что здесь нет ни реки, ни озера. Я могу только разжечь пламя и согреть один дом».
Матвей обнаружил неподалеку поленницу, подхватил несколько бревен и затащил их в дом. Здесь, как ни странно, была не русская печь, а вполне новомодный камин. Возле него лежала испачканная сажей кочерга, сбоку – небольшая стопка газет для розжига. На потертом диване валялась овечья шкура. На каминной полке стояли оплывшие свечи в подсвечниках, казавшихся старинными.
Матвей сложил поленья в камин, пристроил сверху газетку и осторожно дохнул на нее. По бумаге побежал красный огонек. Постепенно занялись и дрова. Матвей взял свечи, аккуратно зажег одну за другой и расставил по столу, каминной полке и подоконнику. Теперь ждать.
Он перетащил шкуру на пол, так чтобы до него доходил жар от камина, и расслабился. Тепло окутывало его, манило, притягивало к себе.
Ты же огненный. Растворись. Превратись в пламя. Гори и сгорай. Зачем тебе оболочка – цементная, ледяная, деревянная, как этот дом? Ты больше нее. Ты свободен, как пламя. Жаден, как пламя. Ярок, как пламя…
Это морок, отвечал себе Матвей, улыбаясь. Это мы уже знаем. «Ты это ты, – будто вновь услышал он. – А я это я».
– Ассо! – позвал он вслух. – Иди ко мне. Иди греться.
Показалось – или что-то зашумело на улице? Любой шорох в этом мертвом городе был уже целым событием. Матвей вскочил и подлетел к окну.
– Ассо!
Там никого не было. Просто зашелестел дождь.
Дождь.
Матвей сломя голову кинулся на улицу. Дождь, вода…
– Ассо, Ассо, иди ко мне!
Он поднял кверху руки, открыл глаза, хотя ледяная вода слепила его, и терпеливо ждал.
Ассо вышла из-за струй дождя, будто из-за шторы из бусин – раньше такие вешали в дверных проемах. Ее глаза сияли. Матвей принял ее в объятия и прижал к груди. И в этот раз он знал, знал всем сердцем, что это уже не его измышления, не игра воображения, не обман.
– Ассо… Ты можешь говорить?
– Матвей, – сказала она тихо, как дождь. – Матвей, Матвей, Матвей…
Обнимаясь, они вошли в дом и протопали к камину. Упали на шкуру.
– Грейся, любимая, – шептал Матвей, а губы у него дрожали. Он не мог заставить себя выпустить ее из кольца рук, чтобы она снова не исчезла.
– Я не пропаду теперь. Не бойся. Ты узнал меня… позвал меня…
Знакомым жестом она погладила его по волосам.
– Ты весь промок.
– Ты тоже.
– Мне можно.
– И мне тогда можно.
– Тогда?..
– С тобой. Я же с тобой.
– Ты со мной.
Она поцеловала его и строго сказала:
– Почему ты не сушишься?
– Я… – он замешкался. – Сейчас. А ты?
– Я сама.
Ассо улыбнулась.
– Здесь можешь? – уточнил он. – Если мы вернемся, то твоя магия…
– Я не знаю.
– Я очень постараюсь вернуть тебе ее. Заставлю Игната. Только вначале нам надо…
– Найти Дениса, – закончили они хором.
Еще раз выдохнув с облегчением, Матвей потянулся к Ассо и поцеловал ее.
