— Чего мнешься? Голову ему режь. Быстрее давай! — резко произносит первый голос.

Да ну, к черту! На голову я не согласен! На автомате создаю глиф* «Ужаса» и выпускаю его вовне. И сразу же остаюсь без подконтрольного пси-аспекта. Глиф оборачивается волной и почти мгновенно растворяется, а я тут же теряю связь с Полем.

— М-м-мать!.. Челкаш, не успеваю! Когти рвать надо, с такой дырой в груди он все равно не жилец, а городовой уже здесь! Этот ушлепок квартал на уши поднял! — второй голос суетливо шипит, — валим уже, я шаги слышу!

— Ша, не кипиши! — снова первый голос. — Маннеру надо хоть что-то показать. Жди, — раздается щелчок. — Все! Линяем!

Торопливые шаги, срываясь, удаляются. Слышно, как осыпается гравий рядом, и звуки вокруг быстро затихают.

Странно, но боли я не чувствую. Хотя странность эта условная, я, так-то, вообще ничего чувствовать не должен. Когда матка ксеносов за собой в Излом вытянула, то меня будто пережевало. И ощущал-то все до конца, пока потоки т-пространства рвали тело на части.Так что отсутствие боли это не странно — это просто подарок.

Хм, а где я, собственно? Эти двое на адептов Целительского Пути совсем не похожи. Да и те, хоть и коновалы, но вряд ли методом лечения выбрали бы отрезание головы. И реакция на глиф странная. Я даже не уверен, что она была. И Поля нет. Ничего нет, кроме звуков.

И второй вопрос — кто я? Память, зараза, внезапно очень фрагментирована. Тут помню, тут не помню. Я псион. Это я помню, а вот сконцентрироваться на прошлом — не получается. Разум словно разворачивается на месте, когда хочу вспомнить откуда я тут. Это неправильно.

Снова слышу приближающиеся шаги. Вроде опять двое. Останавливаются. Слышится щелчок.

— Флаг для труповозки поставь, — со вздохом произносит густой голос. — Жаль парнишку. Хоть и дурак—дураком, но молодой, может к чему и приспособился бы.

— Может целителя, Иван Петрович? — второй голос ощутимо моложе.

— Можно и целителя, но бумажки сам заполнять будешь, а в мертвецкую и без нас отвезут.

— Ну, для труповозки, значит для труповозки, — облегченно выдыхает молодой.

Внезапно меня касается знакомое ощущение… Мельком, будто просквозило за секунду. Касается и исчезает. Не успеваю даже его поймать. Остаюсь опять только со слухом.

— Тень на следах видишь? — более возрастной первый видимо что-то показывает второму, — «злодеи» всего пару минут назад были тут. Давай, молодой, руки в ноги и бегом. Но не торопись особенно.

— Почему? Иван Петрович, мы ж их мигом догоним! — второй будто получает новые силы.

— Догоним, да, может даже и задержим. В этом случае получим «молодцы», ну и еще наш новый тебя по плечу похлопает, если задержим, конечно, — немного язвительно замечает возрастной. Делает паузу, словно затягивается и выдыхает курево. — А вот если нет, то догоним и получим, например, такую же дыру в груди, как у него. Хочешь? — видимо, тут речь про меня: те, первые, тоже про дыру говорили. — Не, Петруша. Уйдут с нашей земли — и ладно. А кто — и так понятно. Людей Маннера с утра тут видели, да и пацана как раз они и искали. Ну, что, передохнул? Как я говорил, руки в ноги и…

— Бегу уже, Иван Петрович! — снова шуршат осыпающиеся камни.

— Вот молодец! — тоже удаляется все тот же язвительный голос. — Растет смена-то, а всё говорят, что нет в молодежи понимания. Врут, наверное.

Ответа я уже не слышу. Остаюсь один.

Непонятно. С чего бы я стал молодым? Похоже, я тут не один лежу. Двухметрового лысого меня, да еще и расписанного всего печатями, за молодого только слепой примет, да и тот, пока ближе не подойдет или не заговорит. Хотя… может и да. От тела, по идее, мало что осталось, если верить памяти конечно. Как раз когда руки перемалывать стало, смог наконец закончить печать «Последнего шанса». Энергии впритык хватило. Ноги-то, кажется, я потерял вообще первыми, тело тогда свою целостность на последних крохах пси держало. Но это-то как раз вспоминается прекрасно. Все же не рядовое событие. Командированный к нам «мозг» в свое время говорил — важная разработка, вы первые для тестирования, применять только когда точно уже всё. Что ж, можно им теперь сообщить, что вроде даже сработало. И добавить, что сработало криво: Поля не чувствую совсем.

И все-таки, где это «тут»? Последнее, что помню — это тварь, что дергается в вихрях подпространства. И это было прямо хорошо — почти даже отвлекало меня от собственных проблем. Значит, наш отряд цели все-таки достиг, и самое крупное гнездо ксеносов выжжено с планеты. Жаль рожу каптера не увижу, долг-то я ему теперь разве что из Излома отдам.

А вот то, что последняя тварь точно энергет-создатель — плохо, характерную вспышку я еще запоминаю. Потом, конечно, не до нее делается — свое-то состояние становится значительно интереснее. Но как тело ксеноса разваливалось все же помню. Вот только вспышка же, так что не факт, что подохла — «последний шанс» вроде как раз у этого подвида тварей взяли. Ладно, пока ихор** ее не пощупаю — считаю, что жива. Хоть на планету ей хода больше нет и то хлеб.

И все-таки, где это я? И почему из чувств — только слух? И мысли. Скачут, наслаиваются — сосредоточиться пока получается с трудом. Вопросы, вопросики.

Сознательно пытаюсь вздохнуть, но что-то опять идет не так. Ни вздоха, ни хоть какой-то реакции. Зато меня будто сжимает и тут же разжимает вместе с гулким ударом, на мгновение я даже отключаюсь.

Так, я снова не один.

— Опять на носилках тащить! Ближе ко входу замочить не могли? — бурчит новый голос, — развалины щелкнул? Тело?

— Да щелкнул, я уже, щелкнул, тля. Тут и так все понятно. Вон, Петрович с проявителем проходил, еще не развеялось. На фотах, тля, все видно будет. Давай уже, смена почти прошла, а нам еще со жмуром через насыпь переться, мать его.

— Не нуди, ты мне еще пиво должен, помнишь? — продолжает первый голос из новых.

— Да с тобой забудешь, тля, — недовольно говорит второй голос, а потом добавляет с неприкрытым энтузиазмом. — Может, в «Белку», а? Сегодня?

— Идет. Но ты проставляешься, понял? Пятого клиента везем, я замотался уже.

Небольшое молчание.

— Ну вот, Костян. Давай на «два». Раз, два!

— Ну твою ж! Аккуратнее можешь? — первый все так же недоволен.

— Да ему уже все равно, Костяныч, — ржет второй голос — Жаловаться точно не побежит, тля!

— Ему — да, а вот про нашего «Кощея» ты забыл? — скорее для порядка, ворчит некий Константин, и я начинаю испытывать к нему, наверное, даже благодарность, — В прошлый раз пальцы именно из-за тебя ездили обратно за окружную собирать. Твой косяк! — моя благодарность чуть уменьшается.

— Ну, Коста! Я ж с пивом согласен, а тут смотри какой жмур — полный комплект, только с дырой в груди и голова разбита, ничё «Кощей» не придерется.

— Да уж, второй похожий за сегодня. Не к добру, как бы не передел новый, — Константин вздыхает.

— Зато у нас с тобой с работой полный порядок! — снова ржет второй голос.

«Эй! Алё! Жив я! » — пытаюсь крикнуть, но, похоже, не в этот раз.

Мужики с хаканьем поднимают носилки и идут по шуршащим камням. С шумом открывают двери, что-то перекатывают и эти же двери, с железным шумом, закрывают.

Против моих ожиданий, за другим трупом мужики не идут, садятся рядом. Я слышу их словно через толщу воды. Слов не разобрать, разве что только интонации, и не более того.

Снова меня будто сжимает и тут же разжимает, вместе с гулким ударом, и опять на мгновение теряю сознание. Ничего не понимаю. Время будто останавливается. Ориентируюсь только на гул разговора мужиков рядом.

На автомате пытаюсь раскинуть щупы Аспекта, раз даже ощущения эмофона нет, но будто упираюсь в стену, щупы даже не формируются. Ну точно, криво сработало.

Вроде приезжаем. Перекладывают на каталку и везут по плитам — характерный такой звук.

И тут меняется фон. Я словно попадаю в очень близкое мне место. На секунду кажется, что нахожусь в капсуле Целителей, так становится спокойно и, наверное, уютно, что ли. Я даже перестаю следить за внешним на время — настолько сознание погружается в это ощущение.

Тишина. Рядом никого не слышу, да и вообще, не слышу ничего — ни гула аппаратуры, ни какого-нибудь движения.

Но вообще плохо. Потому что я точно помню, как мне перемалывало руки и ноги. Этот скрипящий внутренний звук лопающихся костей я не забуду, скорее всего, никогда. Хотя будет ли у меня какое-нибудь «когда», тот еще вопрос. А парень сказал про «полный комплект» тела. Неувязочка, вроде как, мда.

И опять меня будто сжимает, и тут же разжимает с гулким ударом, только в этот раз я не теряю сознание. То, что принесло мне спокойствие, будто начинает накапливаться внутри. Но все-же полностью осознать это новое «что-то» так и не получается. Меня наполняет неизведанным, но очень-очень близким. Как шарик надувается, надувается и… и вдруг, будто глубоко внутри меня прорывает плотину, и я снова чувствую Силу и свое тело. Свое ли? — мгновенно возникает вопрос. Руки-ноги-то тут на месте. Вот только и Сила расходится по организму неохотно. Медленный, тягучий такой поток, будто движение ряски в болоте, но вполне узнаваемый.

А вот то, неизведанное, но близкое, напротив, почти мгновенно искрящейся волной обегает мою тушку, впечатывая ее образ в сознание и растворяется вовне.