По дороге со стороны Жертвенных Ступеней на полной скорости неслось два больших броневика с воинами Силы Науаля. Глядя на них, Тиллпах подумал, что зря поднял такую панику, и великий Рацнахль будет недоволен. Ведь ему пришлось поднять по тревоге лучших воинов Науаля. И очень зря! Не было никакой особой угрозы, чтобы проявлять такое беспокойство!
* * *
Надеюсь, что в последний миг, я скорректировал полет верно. «Хлоя» должна была упасть перед храмом, куда, скорее всего, поведут Ольгу. Удар о землю на такой скорости — штука неприятная. Но, черт возьми, я же все-таки — Астерий. Еще свеж мой великолепный опыт падения с башни в погоне за телом Елецкого. Только теперь у меня есть неоспоримое преимущество: не надо вышвыривать из собственной плоти дух египтянина и времени до касания с землей теперь намного больше. А вот что будет дальше… Ладно, пока не будем об этом.
Я активировал «Сферу Дьянко». Она разворачивается медленно, но я вполне успевал уплотнить ее до идеального состояния. Синеватое свечение, пронизанное ломанными линиями энергетических каналов, полностью развернулось вокруг меня. В левую руку я вложил «Лепестки Виолы», но пока не стал раскрывать. Магический ресурс требовалось экономить со всем старанием. Я уже понимал, что его мне потребуется много. Очень много. И при этом его точно не хватит. Что будет тогда? Вот тогда и посмотрим, что будет.
Когда до земли осталось менее 50 метров и мимо промелькнули первые постройки храмового поселения, я вдруг почувствовал присутствие Артемиды. Оно сразу тронуло мою душу теплом и я мысленно произнес:
— Радости тебе, моя небесная любовь! Если сможешь, помоги!
Ответ я не успел услышать. «Хлоя» врезалась в землю. Я едва успел развернуть «Лепестки Виолы». Несмотря на прежний опыт и мою предосторожность, руку едва не вывихнуло. Сквозь синеватую мглу защитной сферы, увидел, как корежатся стены рубки разваливается пульт управления. Пружинисто согнутые ноги едва не провалились в пол. Меня швырнул вперед к лобовому стеклу. И тут же все замерло…
Вот теперь, я должен был действовать как можно быстрее.
Тут же сбросив «Сферу Дьянко», я сложил ладони лодочкой, выращивая между ними черную как сама тьма точку. Она была не чем иным, как зачаточным зерном «Туам латс флум». В эти мгновения я почти полностью находился на тонком плане. В черной точке, созданной предельной концентрацией магической силы, время замедлило ход примерно в 6–8 раз. Я начал разводить руки в сторону, превращая зерно «Туам латс флум» в темный шар, затем в сферу — она разрослась до размеров разбитой виманы, продолжила быстрое расширение, захватывая храмовую площадь. Не выходя из второго внимания, я нашел Ольгу — почувствовал ее сразу словно светлую искорку среди серых теней. Она стояла под портиком, шагах в тридцати от входа в огромный храм кровавого бога ацтеков — Яотла.
Я поспешил. Выбрался из останков «Хлои» через пролом в корпусе. За несколько мгновений пламя, рвавшееся из технического отсека, успело опалить мои волосы, едва не схватилось за одежду. Огибая лежавшую на боку «Thunderbird», я побежал к Ольге.
Хотя нас разделяло более ста метров, я мог одолеть это расстояние секунды за три-четыре. Именно для этого я замедлял время. Чтобы успеть добежать до княгини раньше, чем ацтеки поймут в чем дело и успеют хоть что-то предпринять. Одновременно я активировал в правую руку «Кокон Бабочки» — ту самую великую охранную магию, которую накладывал на Айлин, чтобы даже боги не смогли забрать у меня ее бесплотное существо.
Двое или трое ацтеков из касты воинов, тех, что в броне из полосок кожи и бронзовых блях, среагировали неожиданно быстро. Они успели вскинуть боевые остробои и выстрелить в мою сторону. Не попали — я легко уклонился от медленно летящих дротиков.
Конечно, я виделся им как странная человеческая фигура, почти размытая в горячем воздухе и необыкновенно быстро приближающаяся к ним. Я снова развернул магический щит, за миг до того, как оказался рядом с Ковалевской. Моя невеста, наверное, поняла, догадалась, что эта зыбкая человеческая фигура именно я. Ужас, поначалу застывший на ее лице, превратился в изумление. Ольгу тут же скрыли полупрозрачные нити, вмиг собравшиеся вокруг нее в большой защитный кокон. Как когда-то эта магия успешно противостояла Аполлону, так теперь она должна была защитить Ольгу от всего, чтобы не происходило вокруг.
Я видел, что рука Ковалевской, прикована наручниками к руке другого человека в сером костюме, не совсем похожего на меднолицых поданных империи Теотекаиль. Проблему решил просто — сильный, акцентированный удар кинетики переломил его руку, разорвал мышцы. Незнакомец, удерживавший княгиню, отлетел к стене, раззявив рот, чтобы заорать от боли. Не сомневаюсь — он это заслужил. Скоро здесь будут орать все! Все, кто собрался на площади перед храмом!
Одновременно убирая магию времени, которая истощила четверть моих сил, я ударил сразу трижды широкой волной кинетики. Ударил со всей силы, чтобы очистить пространство вокруг себя и Ковалевской. Храмовые воины, стражи боги и жрецы, еще черт знает какие негодяи, стоявшие возле нас, разлетелись в стороны точно кегли, крича, ломая руки и ноги.
Время вернуло нормальный ход.
— Саша! Саша! — голос Ковалевской дрогнул.
Я не разобрал, что она сказала дальше, потому что она заплакала и доносились лишь обрывки слов ее. Их было трудно разобрать из-за криков ацтеков и пистолетных выстрелов. Одна из пуль высекла каменную крошку из колонны.
— Чтобы ни происходило, стой спокойно! Не бойся ничего! — сказал я княгине, не оборачиваясь.
Развернув в левой руке «Лепестки Виолы», я стал так, чтобы кокон, защищавший Ольгу, защищал и меня справа. Сзади была храмовая стена из массивных каменных блоков. Слева чуть впереди меня защищала колонна, но она же создавала и опасность: я мог не заметить подкравшегося близко ацтека. Но сейчас это меня волновало меньше всего. Проблемой, было то, что врагов, теперь уже полных злости, слишком много. Если их атаковать «Гневом Небес» или «Ледяной Волной», мне попросту не хватит магических сил, и времени потребуется столько, что гораздо раньше они убьют меня, чем я прикончу их всех.
Сжав пальцы правой руки, я активировал «Дикие Пчелы», ту самую магию, которую готовил раньше для индийской миссии и довел до ума только час назад. В ладони нестерпимо зазудело, но требовалось потерпеть еще несколько секунд. На миг откинув магический щит, я толкнул правую руку вперед, широко раскрывая ладонь. Из нее вырвались золотисто-рыжие пылинки, полетели, превращаясь в пчел. Они становились больше и больше, уносясь от меня, разрастаясь до размеров небольших птичек. Воздух загудел, словно рядом кто-то разорил сотню пчелиных ульев.
Магия эта была комбинированной и наполовину иллюзорной, хотя задействовала значительную часть астральной энергии. Отчасти она походила, на то, призванных астральных волков Родерика или Талии. Первыми жертвами гигантских пчел пали храмовые стражи в красных накидках. Пчелы налетали на них, жалили, и ацтеки падали наземь, кто сразу замертво, кто, корчась от ядовитых укусов. Видя это, другие бросились с площади с воплями ужаса. Северная часть площади быстро опустела. На каменных плитах осталось десятка полтора убитых и еле живых.
Однако наших врагов здесь было слишком много. Некоторые пытались организовать оборону у начала сада, стреляя в пчел с остробоев. Другие забежали в храм. Я слышал, как оттуда доносится хор жрецов, воздававших молитву Яотлу и Тонатиуху.
Сотворить повторно ту же самую магию я не мог, пока не исчезнет последняя из иллюзорных пчел. Я снова сжал правую руку в кулак активируя «Термиты». Пошел сильный зуд, пронимая мышцы руки до локтя. Выдержал несколько секунд. Разжал руку, словно бросил наземь рыжевато-коричневые пылинки. Едва долетев до земли, они превратились в муравьев, тут же разросшихся до размеров крупных крыс. С хитиновым шелестом бросились во все стороны на поиски ближайших жертв. Эти иллюзорные твари не так быстры как «пчелы», но живут намного дольше и должны доставить моим врагам много бед.
Можно было перевести дух, пока мое иллюзорное воинство сражалось с ацтеками. Я успел даже задуматься, как мы с Ольгой будем выбираться отсюда: «Thunderbird» лежит на боку, люком вниз, и других виман вблизи нет. Каким-то образом прорваться в город и там захватить виману? Это не очень здоровая идея. Мой магический ресурс скоро иссякнет, тогда и я, и Ольга станем намного более уязвимы.
Я снова повернулся к Ковалевской и улыбнулся ей. Ее лицо было скрыто полупрозрачными нитями кокона.
— Мы выберемся? — спросила она. — Саш, если что… я тебя люблю.
— Ты это мне скажешь позже. Много раз, — ответил я, снова переведя внимание на площадь и ее северную оконечность.
Там, на верхней площадке остановились два броневика. Из них высыпали какие-то люди. Не знаю, кто они, но такое подозрение, что люди серьезные, типа отряда специального назначения. Передвигаются неторопливо, явно выбирая позиции удобные для стрельбы. Бить по ним кинетикой пока еще далековато, а вот они уже могут доставить мне неприятностей с винтовок. И двое, кажется, тащат пулемет. В общем, эти минуты передышки, которые я получил, грозили мне скоро превратиться в большую проблему.
— Саш, почему они меня тоже грызут? — услышал я голос Ковалевской.
Я обернулся и глянул вниз: два огромный иллюзорных термита пытались прогрызть кокон, чтобы добраться до ног княгини. Огромный недостаток иллюзорной магии в том, что созданные ей существа атакуют всех подряд. Меня они не трогают лишь потому, что я знаю: они — просто сгустки астральной энергии.
Ольга вопросительно смотрела на меня, хотя в глазах был испуг. И было с чего: ведь она видела как недалеко у ступеней эти гигантские муравьи загрызли храмового стража, обглодав до костей его ноги.
— Все хорошо, Оль, — успокаивающе сказал я. Обожаю ее за терпеливость, необычную понятливость, умение не лезть с вопросами и не требовать внимания, когда это неуместно.
Она лишь кивнула, опустив взгляд к термитам. Я раздавил их ногой. Хруст хитина был таким громким, что я услышал его даже через громкое молитвенное пение жрецов в храме и стоны раненых ацтеков. А через миг понял, что это не хруст раздавленных термитов, а электрический треск распахнувшегося портала. Темная дыра разверзлась точно напротив статуи Яотла, и я догадался, что сейчас появится сам Яотл.
Края портала еще сверкали электрическими разрядами, когда появилась его темно-бронзовая фигура. Большая, метра три высотой. Воины, бегущие от броневиков, и упали на колени. Я занял позицию, чтобы при необходимости, тут же укрыться за колонной. Пока Яотл полностью не обрел физическое тело, у меня имелось несколько мгновений, чтобы активировать «Небесный Гость» или «Витру Борем». И требовалось выбрать, что именно — на две атаки такой серьезной магией у меня не осталось бы сил.
Я не был уверен, что «Небесный Гость» причинит этому могучему богу достаточно вреда, а «Витру Борем» — тот самый «Внутренний Взрыв», которым я когда-то расправился с Герой, требовал время на подготовку. Хотя бы полминуты или лучше минуту. У меня ее явно не было.
Голоса жрецов в храме запели особо громко и слаженно, славя призванного бога так, что зазвенел воздух. Глаза Яотла вспыхнули лютым пламенем, в руке его появился огненный сгусток.
Отскочить за колонну я не успел, но прикрылся «Лепестками Виолы». Шар плазмы ударил в магический щит. Удар был такой силы, что едва не треснула кость левой руки. На ногах я не устоял — отлетел к стене, крепко приложившись спиной. К пущей беде воины, те, что из броневиков, поднялись с колен и рассыпались в широкую цепь, готовясь к атаке. Мои «пчелы» уже исчезли — слились с астралом. Где-то еще ползали термиты, но в данном случае, от них не было мало толка.
От новой атаки Яотла я уклонился, успев укрыться за колонной. Активировал «Гнев Небес» в правую руку, бросил взгляд на Ольгу, убеждаясь, что с ней все в порядке, хотя она очень напугана. Выбрал момент и, убирая щит, ударил «Гневом Небес»: с моих пальцев сорвались яркие змейки, разрывая воздух электрическими разрядами. В Яотла я не целил — сначала попытался проредить воинов-ацтеков. Они уже заняли позицию и приготовили к бою винтовки и пулемет. Хотя дистанция была большой, после моей атаки как минимум пятеро упали на землю, корчась в судорогах от электрического удара. Главное, я скосил пулеметчика.
