— Астерий, разве я не заслужила поцелуя⁈ — вспыхнула Арета, услышав от меня лишь слова благодарности.
— Тебе не стыдно это требовать⁈ — возмутилась Небесная Охотница. — Ладно уже вам…
Она отвернулась. Я обнял Арету и поцеловал в щеку, но ее губы все-таки не обошли вниманием мои и вышло это весьма горячо.
— Давайте! Поторопитесь! — крикнула нам в след Охотница, оглядываясь на вход в храм: оттуда раздавались голоса, жужжание какого-то механизма.
Когда я с Ольгой прошел вперед шагов тридцать, сзади раздался грохот — Афина пустила в ход копье, разрушая каменные блоки и отрезая нас от преследователей.
Мы оказались в темноте. Только где-то впереди мерцал слабый желтоватый огонек.
Глава 19
О пользе острого ножа
— Элиз, дорогая, ты не могла умереть, не попрощавшись со мной, — почти пропел на ухо Элизабет знакомый мужской баритон. — Я много думал о тебе. Я хотел тебя, а ты поступила со мной очень некрасиво. Знаешь, какое у меня сейчас искушение?
— Прости, Генри, я — плохая девочка. Я очень. Что ты хочешь сейчас? — баронесса почувствовала, как член капитана Картера буравит брюки, стараясь прорваться между ягодиц. Почувствовала и даже немного наклонилась вперед, как бы угадывая его желание.
— Ох, Элиз! Наверное то же самое, что и ты. Отвести тебя в ванную и дрыгнуть в задницу! Дрыгнуть так, чтобы ты орала и мотала головой! Как же мне это всегда нравилось! Особенно слушать, как ты кричишь, смотреть, как сжимаются твои ягодицы, пытаясь меня туда не пустить. Мы снова сделаем так, только теперь тебя придется пристегнуть наручниками. Давай руку, — он тут же защелкнул браслет на ее левом запястье, затем на своем тоже левом.
— Капитан, прошу без этих глупостей. У нас нет времени ждать пока вы будете ублажать эту госпожу, — сказал строгий мужчина, державший Элиз на прицеле «Steel Truth». Однако, когда наручники застегнулись и свободы для гостьи стало меньше, он отвел ствол в сторону и добавил: — Нам следует поторопиться. Если очень хочется, Генри, ее можно взять с собой и завезти в Варваровку. Или оставить здесь, пристегнуть к трубам в комнате Марка. Но самое разумное избавиться от нее прямо сейчас. Она не могла выйти на нас случайно.
— Боги, Дэвид, ты всегда слишком спешишь! И говоришь сейчас странные вещи! Конечно, неслучайно! Мы узнаем у моей крошки, кто указал ей на этот дом. Избавляться от баронессы Милтон никак нельзя. Ты хоть примерно понимаешь, как сильно Уэйн хотел бы получить ее живой⁈ И у нас есть еще время. Как минимум полчаса, — глянув на большие часы над столом, Картер убрал пистолет и расстегнул пуговку на поясе Элиз. Его рука несильно сжала ее голый лобок. — Сучка, как я по тебе соскучился! Элиз, ведь я в самом деле тебя любил. Я страдал, когда ты меня бросила, — он поцеловал ее волосы, зарылся в них лицом. Палец капитана проник в ее щелочку, и баронесса вздрогнула и тихо застонала.
— Да у тебя здесь как всегда целое море — море пошлых желаний! — восхитился Генри и сказал Дэвиду дрогнувшим голосом: — Знаешь, как она дрыгается? Боги! Ты не можешь представить! В этом дрыгнутом мире нет одной сучки равной ей! Хочешь ее попробовать?
— Нет, — с сомнением сказал Дэвид, глядя на раскрасневшееся, очень миленькое личико гостьи, на ее грудь, проступавшую со всей возможной соблазнительностью. — У нас нет времени. Давай пристегнем ее у Марка. Поручим Мэтью следить. Когда вернемся, решим, как быть.
— Генри, пожалуйста, не надо! Не позорь меня, — застонала Элизабет, чувствуя, как два пальца капитана проникают в ее лоно. Это было очень некстати: расстегнутые, но к счастью не спущенные брюки слишком сковывали движения, а свобода движений сейчас была важна как никогда. Баронесса прикрыла глаза и взмолилась: «Демон мой, помоги! Пожалуйста, помоги!».
Может быть помог демон, может так сложились обстоятельства: человек, вооруженный «Steel Truth ST-12» опустил оружие и подошел к Элиз достаточно близко. Баронесса вскрикнула как хищная птица. Ее правая нога оторвалась от пола и ударила точно в руку Дэвида. Так сильно и хлестко, что «Steel Truth» отлетел к стене. В развороте Элиз нашла указательным пальцем левый глаз капитана Картера. Что-то мерзко хрустнуло под ногтем англичанки, палец углубился в вязкую, теплую субстанцию. Генри заорал, хватаясь обеими руками за то место, где прежде был глаз.
Элиз очень мешали наручники, которые соединяли ее левую руку с рукой ее бывшего любовника. Ей требовалось как можно скорее добраться до своего остробоя. Все решали секунды. Чтобы повалить весьма крепкого Генри на пол, она резко ударила его коленом в пах. Потянула пристегнутую руку влево и, когда капитана повело в сторону, ударила сбоку в колено по его опорной ноги.
Упали они вместе, в тот момент, когда нерасторопный Дэвид подхватил вылетевший остробой. Упали удачно. Так, что «Гарант» почти сразу лег в руку Элизабет. Выстрелила она тоже сразу. Первый дротик разбил стекло книжного шкафа, зато второй вошел в раскрытый рот Дэвида, снизу вверх пробивая его затылок. Третий выстрел, наверное, оказался лишним.
— Ключи, Генри! Быстро ключи от наручников! — став на одно колено, баронесса направила остробой на Картера, нашла взглядом его пистолет — он валялся на полу достаточно далеко.
— У меня их нет! Любовь моя, клянусь, нет! — надрывно произнес он и попытался подтянуть Элиз к себе за наручники.
— Ключи, Генри! — Элизабет нажала на спусковую скобу — дротик пробил навылет бицепс его левой руки, вонзился в половую доску.
Капитан смог сдержать крик боли и, едва ли скрежеща зубами, произнес:
— Клянусь, Элиз! Клянусь, чем хочешь! Они в моем эрмике! Черный «Morgan-16». Он здесь, прямо во дворе, — прохрипел Картер. Он не мог понять, как все это могло произойти! Как, эта крошка-Элиз сотворила такое с ним, да еще неведомым образом пристрелила Дэвида⁈ Да, она была боевитой, даже дерзкой девочкой, когда он познакомился с ней в баре. Тогда она училась на третьем курсе электрического колледжа в Лондоне. Он драл ее во все дыры за ее дерзость и непокорность. И именно ее непокорность заводила его больше всего. Но сейчас!.. Он не мог поверить в произошедшее сейчас! Впервые во взрослой жизни Картеру захотелось заплакать. Не от боли, а от непонимания, от шока и маленького сумасшествия, накрывавшего его, лишившего способности рассуждать: — Элиз, идем к эрмику, я отстегну тебя! Клянусь!
— Кто еще в квартире? — все еще направляя на Генри оружие, строго спросила баронесса.
— Только Мэтью. Тот лысый в очках, что пустил тебя. Он, наверное, закрылся у себя и пытается вызвать помощь. Тебе нужно скорее уходить, Элиз. Я о тебе забочусь — клянусь! — Генри убрал правую руку от лица. Его левый глаз, наверное, вытек. По лицу ползла струйка густой крови, на месте глаза осталось лишь кровавое месиво.
— Извини, капитан, но у меня нет иного выхода, — Элизабет кое-как дотянулась до ножа, взяла его поудобнее и прижала лезвие к его запястью.
— Нет, Элиз! Умоляю! Пожалуйста! — страдая от дикой боли в простреленной мышце, Картер потянул руку у себе.
— Не дергайся, черт тебя! — прикрикнула баронесса. — Иначе мне придется сначала тебя убить!
— Я умоляю, Элиз! — надрывно произнес он. — Я дам тебе деньги! Много денег! Здесь сейф!..
— А я разве не умоляла тебя, когда ты меня дрыгал в задницу? Я тогда была молодой студенткой, влюбленной в тебя! Я не хотела так! Я просила, умоляла делать это хотя бы нежнее! Тебе нравилось, как я кричу⁈ У меня кровь из задницы шла, сука! — вспомнив это Элиз пришла в ярость. Острое лезвие ножа, рассекло мышцы и пошло по сочленению сустава.
Генри заорал, затем закусил губу, так что из нее потекла кровь. Его правый глаз, дико выпучился и застыл. Хотя нож был острый как бритва, отрезать ладонь капитана сразу не получилось. Элиз провозилась минуты две, заливая пол кровью, слушая звериное рычание капитана, которой неведомой силой сдержался, чтобы не завопить.
— Где Майкл⁈ — едва освободившись, баронесса вскочила на ноги, застегнула свои брюки.
— Умоляю, перетяни руку! Элиз, я же сдохну! Потеря крови! Девочка моя! Элиз! — причитал Картер подняв обрубок руки.
— Где Майкл⁈ — повторила вопрос баронесса, вытерла о штору окровавленные руки и наручники, болтавшиеся на запястье. Подошла к шкафу и отсекала ножом кусок электропровода.
— Его повезут или уже повезли к Товарной Таганке! Грузовая вимана на Рим в 18.45 У тебя еще много времени! Умоляю, перетяни руку! — Картер попытался привстать, бросил взгляд на отрезанную кисть — она казалась чужой, будто ненастоящей, желтой как воск. От этого зрелища его лицо жутко скривилось. Хотелось орать, кататься по полу от боли, но он терпел, как терпел когда-то в Индии, когда ему наживую резали ногу, чтобы достать пули.
Элиз подбежала к нему, туго перетягивая проводом руку, спросила:
— Где этот, дрыгнутый Мэтью?
— В коридоре слева первая дверь! — Генри все-таки заорал, когда она нечаянно задела рукавом его кровавый обрубок.
