Несмотря на то, что отец был в заключении, выглядел он вполне себе хорошо. Я не слишком обратила на это внимание в прошлую нашу встречу, но его волосы и одежды были чистыми, а цвет лица ровным. Да, и пришел он сюда лишь в сопровождении уже знакомого мне рыцаря, с которым он был в лазарете. На нем не было ни цепей, ни наручников.
Я скосила взгляд на безразличное лицо Ридриха.
Иными словами мой злодей очень даже хорошо обращался с отцом. И можно было, конечно, сказать, что он просто не хотел связываться с церковью. Но что-то мне подсказывало, что на недовольство священников ему было плевать с высокой колокольни, а причина в том, что над Святым не издевались была… Во мне. Пусть это и звучало эгоцентрично, но что я поделаю, если так скорее всего оно и было?
— Азалия сказала, что есть способ разорвать связь моего рода и демонов, — сразу же перешел к делу Ридрих, предпочтя не тратить время на салонные беседы.
Его взгляд скользнул к отцу и внимательно прошелся по его ровному выражению лица. На губах Лендриса же мелькнула короткая улыбка, и он ответил:
— Не совсем так.
Пожалуй, кроме меня и Регори, отец был единственным человеком, который не дрогнул под пристальным вниманием эрцгерцога. Вот, где выдержка!
— Мы с Азалией обсуждали потенциальную возможность исцеления рода Абенаж, если допустить, что связь с тьмой - это болезнь души, — продолжил Святой. — Не существует разработанного и проверенного способа, если вы об этом.
Тут я посчитала своим долгом вмешаться, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— Лишь то, что никто так не делал раньше, не значит, что способа не существует, — произнесла я, ощущая себя тем самым оптимистом, который стоит в дырявой лодке посреди океана и говорит: «Зато вода теплая!». — Поэтому нам и понадобится твоя помощь, папа.
— Азалия… — произнес он, поймав мой взгляд. — Ты не представляешь, во что ты хочешь вмешаться.
Я поджала губы и стиснула пальцы Ридриха.
— Ты помнишь то, о чем я сказала тебе? — тихо спросила я Святого.
«Я люблю его, папа. И если ценой его жизни будем моя, то я ее заплачу».
Сейчас я на сто миллиардов процентов была уверена в своих словах. Если выбор будет стоять между моей жизнью и его, я не стану колебаться. Какая разница, если я все равно не принадлежала этому миру? Мое пребывание здесь было своеобразным подарком Небес. Настоящая Азалия должна была умереть еще десять лет назад, а то, что у меня есть сейчас - это украденные у судьбы счастливые годы.
К тому же… Если мы правильно завершим ритуал, то Ридрих забудет о чувствах ко мне и сможет жить дальше. Иными словами, ничто не удержит меня от падения в пасть бездны.
И судя по тому, как голубые глаза Лендриса вспыхнули болью, он понял, что я имела в виду.
— Что ты ему сказала? — тут же спросил Ридрих, прищуриваясь и поворачивая ко мне голову.
Реакция моего отца мимо него не прошла. Конечно, не прошла!..
И я только успела сделать страшные глаза, встречаясь взглядом с отцом, тем самым прося его молчать, как он будто назло проговорил:
— Моя дочь сказала мне, что готова принести себя в жертву, чтобы завершить таинство.
Вот же! А еще Святой называется! Никакой он не Святой, а хитрый жук!
Мгновение. И комнату заволокло тьмой. А хватка пальцев Ридриха стала почти стальной.
— Азалия? — ледяным голосом проговорил он.
«Скажи мне, черт вас всех побери, что Лендрис соврал» — вот что стояло за этим обращением.
Ну, что ж, господа, коли мы играем так…
Я встретила взгляд отца. Тактику-то он избрал может и правильную. Похоже и до него дошли слухи о том, насколько «повернут» был сейр Абенаж на своей Святой. Вот только он не учел, что на голову отбитым здесь был не один Ридрих. Мы шли сладкой неразделимой парочкой «Twix».
— Это так, — спокойно проговорила я, глядя исключительно перед собой. Поворачиваться к эрцгерцогу сейчас было смерти подобно. — Поэтому, — продолжила я, сглотнув, — нам всем стоит поднапрячь усилия и отыскать способ изгнать демонов, чтобы обойтись без лишних жертв.
Пальцы Ридриха тут же сомкнулись на моем подбородке, и он повернул мою голову к себе, заставляя встретить его взгляд, в котором не то что тьма… Там бушевала сама Преисподняя.
Злая аура сгустилась вокруг него, приближаясь к той отметке, когда он ворвался на постоялый двор, застав нас с Адэйном. В моей груди заворочался знакомый ужас перед этой древней силой, а по коже поползли мурашки.
— Ты не будешь приносить себя в жертву, Азалия, — жестким ледяным голосом произнес он, и там - на самом дне его глаз, за бушующим гневом и тьмой, я снова увидела это - страх.
Боже…
Ридрих не боялся ничего в этом мире. Не боялся ничего кроме… Моей смерти.
Понимание этого вывернуло мои внутренности и резануло ножом острой нежности по сердцу. И под напором этих чувств никакое давление злой ауры мне уже было неведомо. Ужас отступал, а я, забыв и про отца, все еще находящегося в комнате, и про все на свете, подалась на встречу Ридриху, обняла ладонями его лицо и, вглядываясь в его черные глаза, прошептала:
— Я буду. Если это потребуется для спасения твоей жизни, хороший мой. Я ведь тебе говорила.
В ответ мужчина сжал челюсти с такой силой, что на его скулах заиграли желваки. Его взгляд скользил по моему лицу, и одному Богу было ведомо, с какими мыслями он сейчас сражался.
— Но этого не произойдет, — тихо продолжила я, заглядывая ему в глаза и мягко гладя большими пальцами его напряженные скулы. — Потому что я исцелю тебя.
Его глаза вспыхнули, а рука, удерживающая мой подбородок, скользнула на затылок.
— Еще раз заикнешься о самопожертвовании, и я прикую тебя к себе цепями, — произнес он холодно, на что я просто не могла не улыбнуться.
— По рукам.
