- Ну... у вас весьма запоминающаяся внешность, поэтому… я слышала о вас и поняла по описанию, что это вы. К тому же, ваш супруг обычно не привозит сюда девушек, поэтому я позволила себе предположить…
Женщина замолчала, решив отвлечь меня целым рядом прекрасных готовых платьев, развешанных вдоль комнаты, но я зациклилась на ее словах.
Запоминающаяся внешность? В смысле… неформатная и не шибко красивая? Неужели снова старая песня? И чем облик Натали так сильно им не угодил?
***
Из ателье мы вышли часа через два – переодетые в новое, уставшие, наполненные впечатлениями. Остальную одежду, которую закупил Уильям, выбрав из готовых экземпляров, должны были отправить по адресу в гостиницу, где мы собирались остановиться.
И хотя, как любая девушка, я обожала шопинг, но на душе остался небольшой осадок: похоже, для этого мира Натали действительно дурнушка.
Не то, что меня это задевало. Нет, конечно! Пережив худшее, я теперь была влюблена в своё юное личико, в каждую веснушку и в яркую рыжину волос. Но из-за того, что рядом появился Уильям... я начала немного, совсем немного напрягаться.
Плохой признак. Его мнение обо мне становится важным? Я хочу в его глазах выглядеть хотя бы немного симпатичной?
Буэ! Сейчас стошнит...
Наталья, прекрати! Сильная и независимая девушка не должна впадать в такую слабость, как ненадежная влюбленность. Холодная голова всегда была залогом моей силы. Мне нельзя ее терять!!!
Но некоторые эмоции были превыше голоса разума и продолжали слегка отравлять настроение…
В гостинице нас встретили с распростертыми объятиями: похоже, муженек был здесь завсегдатаем. Уильям прекрасно отыграл свою роль и заказал самый дорогой номер. Управляющий расплылся в улыбке, когда парень дал ему на чай золотую монетку, а я в очередной раз порадовалась, что в наших руках отныне не просто деньги, но и, благодаря им, безграничная власть.
Когда же управляющий ненароком перевел взгляд на меня, его лицо застыло и превратилось в маску, а левый глаз дернулся.
Я напряглась и вопросительно выгнула бровь. Мол, в чем дело? Отчего настолько… презрительный взгляд?
Мужчина развернулся и с деловым видом наклонился к Уильяму, доверительно ему прошептав:
- Ваша Светлость, простите за дерзость, но… дамы, которых вы обычно приводите, гораздо более симпатичны и, я уверен, опытны. Я всегда восхищался вашим вкусом на женщин, но на сей раз… Неужели в доме терпимости не осталось симпатичных девушек? Я могу помочь: в соседнем здании поселилась невероятная звезда и мечта любого мужчины – божественная Мирабелла!
Управляющий говорил приглушенно, но не настолько, чтобы я не услышала. Наверное, он делал так нарочно, чтобы унизить меня, но… очевидно просчитался.
Уильям побледнел и сжал кулаки. Глаза его опасно сверкнули, зрачки начали удлиняться, принимая форму веретена, и я с легкостью представила, что прямо сейчас острые когти вопьются в горло этого глупого подхалима, и он лишится жизни за свое высокомерие.
А мы лишимся будущего.
Нет, так нельзя.
Бросилась к Уильяму, буквально повиснув на его руке и прижавшись к его груди.
- Дорогой, пойдем уже! Я так устала!!! – проворковала громко. – Боюсь, маменька отругает тебя, что загонял свою законную супругу до полусмерти…
Управляющий отшатнулся и побледнел…
- Супругу? – пораженно пробормотал он. – Ах, простите... леди!
Он поклонился так низко, что я смогла во всех подробностях рассмотреть его лысину, а Уильям всё ещё тяжело дышал, пытаясь утихомирить разъяренного зверя.
Наконец, он смог взять себя в руки, а потом как-то робко и неуверенно меня приобнял.
- Пойдем, дорогая... – бросил он охрипшим голосом. – А то некоторые БЫВШИЕ работники гостиницы опять ляпнут что-нибудь оскорбительное в наш адрес...
Так и не разогнувшийся до сих пор управляющий пошатнулся, словно решившая покончить с жизнью Пизанская башня, и от падения в обморок его спасло, наверное, только чудо.
Я хихикнула, и мы с Уильямом, по-прежнему обнявшись, начали подниматься на второй этаж по широкой, изящно закрученной лестнице…
Как только поднялись на второй этаж, поспешно разомкнули объятья. Уильям выглядел не менее смущенным, чем я, но это было неудивительно, ведь его жизнь, а также общение с противоположным полом остановились на возрасте четырнадцати лет. Вряд ли он до меня вообще обнимался с девушкой…
К нашей комнате, номер которой мы уже знали, дошли молча. Открыли ее, вошли и попали в очень просторное помещение с огромной кроватью, набором для чайных посиделок в виде диванчика, двух кресел и стола, шкафами, ковром на полу и множеством канделябров на стенах.
Свечи уже горели, потому что дело шло к ночи.
Уильям опустил покупки в кресло и обратился ко мне:
- Прости, что номер один на двоих, но нам нельзя было разрушать легенду…
- Я понимаю... – ответила поспешно. – Не бери в голову.
- Просто... – продолжил Уильям смущенно, — это в некоторой степени может ударить по твоей репутации, поэтому мне слегка нехорошо.
- Перестань, Вилли, - произнесла строго. – Мне эта репутация до лампочки… - осеклась, поняв, что использовала фразу не к месту и не ко времени, поэтому поспешно исправилась: - В смысле, мне всё равно. Поместимся.
- Я могу спать, где угодно, - поспешил сообщить парень, - хоть на полу. Мне не привыкать...
Последняя фраза прозвучала горько, хоть и была произнесена с улыбкой.
Я сразу же встрепенулась, шагнула Вилли навстречу.
