— Убирайся.
Ухмыляясь, Эш похлопывает Хаулера по плечу.
— Мы работаем над его глубоко запрятанным Эдиповым комплексом.
— Я говорил о больничном желе. — Хаулер покачал головой, его веселый взгляд переместился на Тесси. — Господи, Златовласка, обуздай его, ладно? — Его глаза сужаются на Уайлдера. — Ты считаешь, что ребенок слишком мал, чтобы научиться охотиться с луком?
— О Боже. — Ужасная мысль приходит в голову Тесси. Она поднимает глаза на Соломона. — Это он купил нашему сыну барабанную установку, не так ли?
Дверь с треском распахивается. В комнату заглядывает Мелоди, ее лицо исполнено надежды.
— Нет, — хрипло говорит Соломон, бросая предостерегающий взгляд на младшую сестру.
Тесси прячет ухмылку. С тех пор как она проснулась, Соломон превратился в чрезмерно заботливого телохранителя в рубашке. Он не отходил от нее ни на шаг.
— Больше никаких посетителей. Тесси нужен отдых.
Мелоди выгнула забавную бровь.
— Как бы ни хотелось мне, любимой тетушке, — огрызаются и Эш, и Хаулер, — увидеть своего нового племянника, я здесь, чтобы отвезти Эш в аэропорт.
Мгновенные слезы наполняют глаза Тесси.
— О нет. Я ненавижу, когда тебе приходится уезжать.
— Я знаю. — Эш опускается на край кровати Тесси, наклоняется, чтобы поцеловать пушистую голову Уайлдера. Грустная улыбка растягивает ее рот. — Но у меня есть клиент, которому я нужна. Знаешь, вся эта фигня со смертью, которая никого не ждет, - настоящий облом. Я вернусь. Клянусь.
Тесси смеется.
— Это тебе нужен тропический отпуск.
Эш вскидывает бровь и берет Тесси за свободную руку.
— Я и солнце? Это мы еще посмотрим. Наслаждайся своим горным человеком. — В ее глазах блестят слезы. — Твоя мама гордилась бы тобой, Тесси. Ты нашла свои звезды.
— Я нашла, — шепчет она.
Она смотрит на свою кузину, свою лучшую подругу, которая так много для нее сделала. Подталкивала ее, когда нужно было подтолкнуть, знала, что ей нужно, когда Тесси даже не подозревала. Она заставила ее вынуть голову из своей зажатой задницы и найти мужчину своего сердца.
Тесси тяжело вздохнула и сжала руку Эш.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя. — Эш издает гордый, надрывный смех. — У тебя все получится.
Тесси улыбается.
Так и есть.
Тесси вскакивает, раздвигая занавеску душа. Соломон стоит там, с полотенцем в руках и хмурым лицом.
— Успех, — поет она. Она вскидывает брови, надеясь превратить его хмурое лицо в улыбку. — Самое большое достижение, которое может быть у мамы. Душ.
— Мне не нравится, когда ты там одна, — говорит Соломон, наклоняя свой бородатый подбородок, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.
Она молчит. Вздыхает и позволяет ему суетиться. Это его любимое занятие с тех пор, как они с Уайлдером вернулись домой из больницы.
Соломон боится. Боится, что она упадет. Боится, что ей не хватает отдыха.
Она понимает. Ей тоже страшно.
Роды были легкими, но кровопотеря и кровоизлияние довели ее тело до предела. Та ночь оставила шрам и на ней, и на Соломоне.
Три единицы ее крови ушло, две заменили. Она была клинически мертва в течение четырех минут, пока не начались необходимые переливания крови и жидкости. В течение нескольких недель после родов ее тело было слабым и шатким. Как будто новая кровь в ее теле еще не успела запуститься. Когда она смотрелась в зеркало, ее лицо не соответствовало ее воспоминаниям. Ее улыбка была похожа на белую яичницу, которая может выскользнуть прямо из кастрюли.
Теперь, спустя месяц после возвращения Уайлдера домой, она окончательно пришла в себя. Они с Соломоном вошли в привычный ритм. Первые несколько недель они были похожи на зомби. Они смотрели друг на друга, как на святое дерьмо взглядом «мы действительно это делаем», а потом смеялись. Сейчас их шаткий ритм меняется с появлением Уайлдера, но это уже поток, наиболее близкий к расписанию. Ребенок спит весь день и не спит всю ночь. Ее грудь течет двадцать четыре семь. Вся скромность в окно. Она уверена, что даже Хаулер был свидетелем того, как у нее выскользнуло пару сосков, но это уже заботы другого дня.
Тесси всегда слышала поговорку "Опирайся на свое племя", но никогда не понимала, что она означает в полной мере, пока они с Соломоном не привезли Уайлдера домой. К ее удивлению, Хаулер организовал поезд с едой. Родители и сестры Соломона приезжали каждый день. Приносили еду, выгуливали Пегги Сью, часами укачивали Уайлдера, чтобы они с Соломоном могли поспать. Даже простое действие, когда кто-то держал ее сына, пока она писала, было спасительным. Ее очень трогает, как много людей помогали им. Даже Эвелин прислала им цветы и наняла домработницу.
Маленькие шаги. Они все делают маленькие шаги.
Придерживая ее за локоть, Соломон помогает ей выйти из душа. Она вытирается насухо и влезает в брюки для отдыха и мешковатую толстовку.
— Теперь еда, — приказывает он.
Вместо того чтобы дать ей дойти, он подхватывает ее на руки.
— Я могу идти, — возражает она, проводя руками по его темным волосам.
