— Хорошо.
Я вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь.
— Я имею в виду, единственные вещи, которые мы достали из коробок, — это наша одежда и простыни, но я называю это победой.
— Определенно, — согласился он. — Вчера была долгая поездка. У тебя есть время, чтобы разложить все вещи, куда ты хочешь.
— Ты ведь никогда не забудешь эту «долгую поездку», не так ли? — пошутила я, садясь на край кровати.
— Эй, я думал, что был довольно крут.
Я фыркнула.
— Я хотел бы, чтобы ты позволила мне помочь, но раз ты доехала, то все в порядке, — пояснил он, немного посмеиваясь.
— Я действительно оценила предложение, — сказала я, устраиваясь на кровати поудобнее. — Но я все делаю сама.
— Ясно, — ответил он. — Теперь, когда ты там, ты позволишь нам приехать в гости?
Я открыла рот и остановилась. Позволю? К моему большому огорчению, я стала слишком слабой из-за того, что держалась на расстоянии от Тревора. Он был таким… симпатичным. Я пыталась убедить себя, что это хорошо, что у меня складываются отношения с дядей Этты, но в глубине души знала, что Этта была не единственной причиной, по которой его тексты в сообщениях были самым ярким событием моего дня.
— Я знаю, что вы только что переехали, — продолжил он, — но у меня здесь серьезные проблемы.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули от его голоса, затем покачала головой, чтобы прояснить это. Он имел в виду Этту. Он скучал по Этте. Господи, мне нужно было очистить голову.
— Мы можем кое-что запланировать в ближайшее время, — наконец, ответила я, прочищая горло. — Я знаю, что тебе не терпится снова увидеть Этту.
— Я... — Он остановился, затем сбросил бомбу, которая изменит все. — Увидеть вас обеих.
Иногда миллионы вещей могут пролететь в вашей голове всего за несколько секунд: причины чего-то, доводы против чего-то, взаимные обвинения и воспоминания, плюсы и минусы, отрицание и принятие. Сейчас со мной случился поток мыслей, который проносился мимо слишком быстро, чтобы я могла полностью их осознать.
Прежде чем я успела открыть рот, меня поразил громкий стук в дверь спальни.
— Посмотри на себя, — поддразнил Олли. — Совершенно уверен, что я обнаружил тебя, разговаривающей со своим парнем, когда тебе было семнадцать, в том же самом месте, с мечтательными глазами и красной как рак.
— Мне пора, — пробормотала я в трубку, мои глаза расширились от ужаса, когда Олли подошел ближе. — Я напишу тебе завтра.
Я не дождалась ответа, закончила разговор и сунула телефон в карман, в том месте, где, как я знала, Олли не дотронется до него. Когда он и его братья решили, что мы с Мирандой — семья, а они действительно решили это, и это пришло со всеми возможными раздражающими чертами старшего брата, включая, но не ограничиваясь, как можно чаще выводить нас из себя до чертиков.
— Да ладно, — пожаловался Олли.
— Знаешь, когда ты стучишься, ты должен ждать ответа человека, прежде чем открывать дверь, — отрезала я, слезая с кровати.
— Кто это был? Думал, твой отец сказал, что ты ни с кем не встречаешься?
— Это был дядя Этты, — ответила я, проталкиваясь мимо него.
— Ого, — ответил он, нахмурившись, схватив меня за руку. — Папа Этты сбежал, как будто его задница была в огне, а теперь ты собираешься закрутить с его братом?
— Ничего я не собираюсь.
— Девочка, я только что видел тебя, — возразил он, — ты определенно на этом пути.
— Нет. — Я покачала головой. — Это было бы странно, правда? — Я попыталась рассмеяться, но смех застрял у меня в горле. Вот дерьмо.
Олли наклонил голову и посмотрел на меня так, словно читал мои мысли.
— Нет, наверное, нет, — наконец сказал он, пожимая мою руку. — Судя по тому, что я слышал, ты никогда не относилась серьезно к отцу Этты. И не похоже, что это вызовет проблемы с братьями, раз один из них мертв.
— Тем не менее, — пробормотала я, морщась от резкости, с которой он это изложил. Я быстро взглянула в коридор, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Если бы что-то случилось, я бы облажалась, и мы бы расстались. Я не хочу ничего испортить для Этты.
Почему я вообще думала об этом дерьме? Если бы что-то случилось? Мне нужно было исследовать мою долбаную голову. Ничего не должно было случиться. Ничего не могло случиться. Даже если это было технически приемлемо, во многих отношениях это было бы неправильно. Раньше меня обжигали, я отряхивалась и продолжала двигаться, но мы говорили о семье Этты. Этого не избежать.
— Ой, да ладно, — утешительно произнес Олли, обняв меня за плечо, чтобы отвести меня обратно на кухню. — Если бы парень перестал навещать Этту только потому, что вы расстались, он все равно не стоил бы этого. Кроме того, тебе нужно потрахаться. У тебя плечи напряжены.
Я толкнула его локтем в бок, когда мы подошли к нашим родителям, и проигнорировала его удивленный возглас, когда снова села на стул. Олли был болваном, и не было смысла, продолжать этот разговор. Кроме того, я едва могла сосредоточиться на его словах, когда более глубокий голос повторял «увидеть вас обеих» снова и снова в моей голове.
Тревор
Я был таким идиотом. И в ту же секунду, как Морган повесила трубку, швырнул телефон через всю комнату, как ядовитую змею, и смотрел, как он подпрыгивает по ковру и скользит под мое кресло. Хорошо. Он мог оставаться там, пока я не понял, что, черт возьми, собираюсь делать сейчас.
Я знал, что не должен был ничего говорить. Знал, что любое упоминание о том, как сильно мне хочется снова ее увидеть, приведет к обратным результатам. Знал это, но все же открыл свой большой рот и позволил этому выскользнуть.
Через две секунды я услышал голос парня на заднем плане, и Морган в спешке завершила наш разговор.
Боже, если я испорчу шанс своей семьи на отношения с Эттой, то буду носить рубашку из крапивы под одеждой. Я никогда не понимал этого метода покаяния — он казался довольно странным, — но начинал понимать его сейчас. Постоянное напоминание о моей глупости поможет мне стать умнее в будущем.
Черт, может, на всякий случай мне стоит заказать ее онлайн.
