Я откидываю голову назад.
— Черт, Уиллоу. Это потрясающе.
Она поглощает мой член, не останавливаясь, чтобы перевести дыхание, пока на нас льется вода. Я думал, что зрелище того, как я ублажаю ее языком, было моим любимым, но то, как она стоит на коленях, посасывая мой член, стоит на втором месте.
Я не могу дождаться, чтобы трахнуть ее снова.
Я знаю, что это будет номер один.
— Так чертовски хорошо.
Мой план не контролировать ее скорость разрушается, когда я чувствую приближение этого момента. Я рывком подаю бедра вперед, и она стонет на моем члене, возбуждая его еще больше.
— Так хорошо. — Я откидываю волосы с ее лица, чтобы видеть каждый сантиметр и предупредить ее, когда я кончу, но она не отстраняется.
Вода становится холодной в то самое время, когда она с улыбкой глотает мою сперму.
УИЛЛОУ
— А что было потом? — спрашивает Стелла, едва не спрыгивая с дивана от нетерпения.
Я вернулась на работу, и мы тусуемся в ее трейлере, пока она заставляет меня еще раз рассказать о том, что произошло прошлой ночью. Она знает все, кроме той части, где мы судорожно трахали друг друга и устроили оральный поединок.
Об этом она узнает в другой раз. В моей памяти все еще свежо, и я не хочу, чтобы вопросы разрушили картину.
Нервозность – это преуменьшение того, что я почувствовала, проснувшись утром. Кровать была пуста. Плохой знак. Я схватила телефон, и мое сердце успокоилось, когда я услышала, как работает душ. Мне пришло в голову присоединиться к нему, но я не такая смелая, как он.
Когда он вышел, он сказал, что машина готова, и сотрудник мастерской подвезет нас туда.
Через час мы снова были в пути.
Больше никаких поцелуев, объятий или разговоров о том, что произошло, буквально, прошлой ночью. Это принесло мне облегчение, но в то же время поджарило мой мозг. Я обеспокоена. Напугана. В ужасе.
Мы вели легкую беседу. Он рассказал мне о звонке Мейвен прошлой ночью. Она тосковала по дому и хотела услышать его голос. Мы слушали радио, и я позволила ему выбрать музыку. Это был не Джастин Бибер.
— Ты знаешь, что случилось, — отвечаю я.
Стелла смотрит на меня по-щенячьи.
— Нет, не знаю, — хнычет она. — Случилось больше, чем то, что ты мне говоришь. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Я раскидываю руки и падаю обратно на диван.
— Ты вытянула из меня все подробности. Что еще ты хочешь? Я могу начать выдумывать, если это поможет твоему странному воображению. Мы поженились. Усыновили детей вместе с ребенком на подходе. Купили дом с гаражом на четыре машины. Сюрприз!
Она закатывает глаза.
— Никто не проникся чувствами, пока вы спали вместе? Конечно, вы оба чертовски возбуждены, учитывая, что вы оба ни минуты не были связаны узами безбрачия. Вот вы и застряли под дождем, холодные и одинокие. Как романтично.
— Ты все выдумываешь. Нам не было холодно и одиноко.
Она убирает темную прядь волос за ухо.
— Поговори со мной. — Она сужает один глаз, изучая меня, как будто ответ, который ей нужен, написан на моей коже. — У тебя есть все побочные эффекты оргазма.
— Побочный эффект? С каких это пор ты занялась фармацевтическим бизнесом?
— Я давно не видела такой яркой улыбки на твоем лице. Твоя кожа сияет. Ты выглядишь так, будто весь день бродила по стране чудес.
— Беременность вызывает у меня перепады настроения. Я могу безумно разозлиться за три секунды.
Она вскакивает с дивана, чтобы закрыть дверь, и я ерзаю на своем месте, когда она снова присоединяется ко мне.
— Что ты делаешь? Держишь меня в заложниках, пока я не дам тебе то, что ты хочешь?
Ее губы кривятся.
— Откуда ты знаешь?
Я потираю руки вместе.
— Ты должна пообещать, что не расскажешь Хадсону.
— Господи, Уиллоу, — стонет она, ее улыбка рассыпается. — Ты мне больше не доверяешь?
Мои щеки горят.
— Вся эта ситуация на твоей вечеринке напугала меня до смерти.
