Нам не пришлось идти далеко, прежде чем мы нашли маленькое сицилийское кафе, где подавали «кус-кус аль песче» ― одно из моих любимых блюд, и я поняла, что мне тяжело пройти мимо.
― Я не знаю, Каро, ― сказал Себастьян, осматривая меню, которое висело снаружи. ― Здесь не так уж дешево.
― Я знаю, но сегодня меня это не заботит, ― сегодня я начинаю новую жизнь. Благодаря тебе.
Он улыбнулся, смотря на меня, и его глаза заискрились любовью.
― Правда?
― Правда. Мы празднуем... и у меня есть еще один сюрприз. Но о нем позже.
Я пыталась подтолкнуть его к кафе, но он сопротивлялся.
― Скажи мне! ― его голос внезапно стал хриплым.
Я покачала головой и улыбнулась.
― Нет, если я расскажу, это уже не будет сюрпризом.
― Каро, ты сводишь меня с ума! Пожалуйста!
― Ну, ладно, я не хочу быть причиной того, что ты сойдешь с ума... я забронировала для нас номер в отеле.
Его дыхание застряло в горле, а глаза расширились.
― Номер?
Я кивнула и сглотнула, когда увидела, что выражение на его лице сменилось с любви на похоть.
― Пойдем сейчас, ― сказал он, потянув меня за руку.
― Нет, я хочу есть, и ты сам сказал, что голоден.
― Мы возьмем еду на вынос! ― зарычал он, потянув меня по улице.
Я встала на месте и потянула его назад.
― Себастьян, нет!
Он остановился, расстроенно уставившись на меня.
― Почему нет?
Я ничего не могла поделать и улыбнулась, увидев его выражение лица, но мой голос был серьезным. Я провела некоторое время, раздумывая.
― Потому что после сегодняшнего вечера, мы не сможем позволить себе делать это какое-то время, и, по крайней мере, сегодня, я не хочу прятаться.
Он ухмыльнулся.
― Свидание? Да, мне нравится это. С сексом после?
Я рассмеялась.
― О, да. После будет много секса.
Мы сели за столик у окна, и пожилой официант зажег свечу и засунул ее в старую винную бутылку, покрытую воском.
Я вежливо поговорила с ним на итальянском, и он широко улыбнулся.
Его акцент был сильным, и он объяснил, что он из Трапани, на носу Сицилии. Я видела, что Себастьяну было тяжело понимать разговор, поэтому перешла на английский.
― Мы надеемся в скором времени посетить Сицилию, ― сказала я, бросив кроткий взгляд на Себастьяна, который улыбнулся в ответ.
― Ах, тогда вы должны посетить мой родной город и пожелать ему всего хорошего от меня, ― сказал пожилой мужчина, ― и вы будете плакать перед красотой Мадонна ди Трапани (прим. пер. мраморная статуя Мадонны с младенцем).
Он отошел, счастливо болтая сам с собой, когда вспомнил свой родной город. Я улыбнулась Себастьяну, когда он держал мою руку через стол, но затем его глаза расширились в удивлении.
― Ты сняла свое кольцо, ― прошептал он.
Я молча кивнула.
Это было правдой: пока я наматывала круги по дому, я случайно посмотрела на свою руку и увидела кольцо — и я имею в виду, по-настоящему его увидела, и все, что оно означало. Я сняла свое помолвочное кольцо, то самое с тремя мелкими бриллиантами и затем сняла золотое обручальное кольцо. Я держала их в своей руке, задаваясь вопросом, что делать с ними. Я раздумывала оставить их на кухонном столе или на тумбочке рядом с половиной кровати Дэвида, но в конечном итоге бросила их в кошелек.
Моя рука ощущалась настолько легкой без обручального кольца, будто она плыла. Себастьян прижал мою руку к своей щеке и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, его глаза заблестели от непролитых слез.
― Ты, и правда, уходишь от него, ― сказал он, и я не была уверена, вопрос это или утверждение.
― Да, ты думал, я этого не сделаю?
Он выглядел изумленным.
― И да, и нет. Я продолжал надеяться... я знаю, что ты многим жертвуешь. И... я знаю, что не могу предложить тебе ничего...
Я подняла руки, чтобы остановить его.
― Это не так Себастьян. Ты уже дал мне так много ― ты просто не понимаешь это.
Он нетерпеливо покачал головой.
― Не утруждайся подбадривать меня потому, что...
Я снова перебила его.
― Я этого не делаю! Ты вернул мне мою самооценку и дал надежду на будущее. Ты подарил мне любовь. Ты подарил мне себя. Больше мне ничего не нужно.
Он потянулся через стол и прижал руку к моему лицу. Я наклонилась к нему и закрыла глаза.
― Я люблю тебя, ― сказал он.
