― На самом деле я не изменила своего мнения: это все еще... опасно для нас, для меня.
Он крепче обернул одеяло вокруг нас, как будто это могло защитить меня от неодобрения мира.
― Я просто слишком слабая, чтобы держаться от тебя подальше, ― прошептала я. ― И сегодня было так... я никогда не чувствовала себя так прежде. Благодаря тебе я чувствую себя живой. Но это не значит, что это правильно и…
― Как ты можешь говорить это? ― сказал он со злостью, его тело внезапно напряглось. ― Как ты можешь говорить, что это неправильно? Как...
Он запнулся, пытаясь найти слова, и я ахнула от боли.
― Не сердись на меня, Себастьян.
Я не вынесу, если ты оставишь меня сейчас.
― Просто... просто, пожалуйста, не говори, что это неправильно. Я не могу слышать, как ты говоришь это.
Он сжал одеяло в кулаках.
Я села встревоженно.
― Извини! Извини, я не имела это в виду, но ничего не изменилось. Тебе все еще семнадцать, а я... нарушаю закон. В глазах общественности я отвратительная, развратная злодейка... мерзкая, ужасная...
― Нет! ― закричал он, в его глазах пылала ярость.
Он резко отстранился от меня, прижав кулаки к своему лбу.
Его внезапная злость напугала меня. Я привыкла к злости Дэвида, и он редко задевал меня, но это... я чувствовала, что разрываюсь пополам.
― Себастьян!
Я пыталась убрать его руки от его лица, но он был слишком сильным и отказывался смотреть на меня.
― Себастьян, ― сказала я более мягко. ― Ты спросил меня почему, и я попыталась объяснить. Это не будет легко. Ты знал это.
Я погладила его плечо.
― Пожалуйста?
В конечном итоге он повернулся ко мне, хотя все еще не встречался со мной взглядом. Он позволил мне взять одну его руку в свою.
― Извини, ― нежно пробормотал он.
― И ты меня.
Он осторожно переместился, снова обнял меня и потянул вниз, чтобы мы легли ― клубок рук, ног и растрепанных волос.
Он страстно целовал меня, покрывая мое лицо и шею жесткими, пылающими поцелуями. Его вес прижимал меня, когда я провела руками по его подтянутым мышцам спины и шеи.
― Я люблю тебя, ― прорычал он. ― И это все, что имеет значение.
Я сильно хотела верить, что он прав ― я знала, что он ошибался.
Но я позволила его словам, его рукам, его телу отвлечь меня. Немного удивившись, я поняла, что он снова увеличивается, и его эрекция упирается мне между ног. Я бы хотела, чтобы я могла позволить ему скользнуть в меня без страха или последствий, но тихий, беспокойный голос разума был слышен в моей голове.
Я ощутила, как его влажный конец снова прижимается к моим бедрам. Я уверенно положила руку на его грудь.
― Себастьян, ― сказала я с предупреждением в голосе.
Он застонал и перекатился на спину, шаря вокруг, пока я ждала, сгорая от нетерпения.
― Я не могу найти гребаные презервативы!
― Что?
― Они были в кармане джинсов, но сейчас я не могу найти их.
Что?
Мы искали в темноте, разочарованные. Я схватила горстку песка, просеивая сквозь свои пальцы, пытаясь найти небольшие презервативы.
― Ох, ради всего святого! ― он внезапно закричал и резко улегся на спину на покрывало.
Он выглядел таким несчастным, и испытывал неудобство, что я не могла сдержать улыбку. Я очень сильно пыталась не рассмеяться, но ситуация была такой нелепой.
― Ох, дорогой, ― сказала я, веселость была очевидна в моем голосе. ― Что мы теперь будем делать?
Он проигнорировал мой тон. Я правда надеялась, что он не будет дуться. Но у меня в голове было решение.
Я погладила его атласную кожу, все еще натянутую от эрекции. Он застонал и взглянул на меня.
