— О божечки, — прошептала Наоми, наклоняя ко мне пакетик с попкорном.
Я взяла себе горсть.
Люсьен вытянул руки, просунул ладони под мышки Слоан и подхватил её со стола. Она взвизгнула, затем принялась сопротивляться, пока он несколько секунд подержал её на уровне своих глаз и только потом поставил на пол.
— Люблю, когда парень так делает, — сказала я.
— Будь осторожнее, — прорычал Люсьен. Этот мужчина был на добрых 30 сантиметров выше неё, и он использовал этот рост, чтобы нависать над ней.
Слоан, однако, не собиралась запугиваться.
В её глазах горел огонь, когда она вплотную придвинулась к нему.
— Ну конечно. Ибо если я танцую, это провокация. Я практически напрашивалась на то, чтобы какой-то пьяный идиот меня лапал.
Наоми рядом со мной громко хрустела попкорном.
— Если не хочешь, чтобы я вмешивался, прекрати делать это невозможным, — прорычал он.
— Читай по губам, Люсьен. Ты вообще не нужен в моей жизни. Так что прекрати притворяться, будто тебе не всё равно. Мы оба знаем правду.
— Проклятье, — прошептала я, угощаясь ещё одной порцией попкорна Наоми. — Его глаза только что поменяли цвет и сделались ещё опаснее?
— О, определённо, — согласилась Наоми.
— Он выглядит так, будто хочет выгнать из неё всю дерзость, — заметила я. Тот факт, что они до сих пор не корчились на земле, пронзаемые электрическим током из-за испускаемых ими искр — просто чудо какое-то.
— Вот и я о том. Поверить не могу, что они ещё не содрали друг с друга одежду и не потрахались по ненависти.
— Готова поспорить, когда это случится, это сместит ось земли, и все мы укатимся в глубины космоса, — предсказала я.
Нэш отвлёк наше внимание от противостояния перед столом, хлопнув в ладоши в центре бывшего танцпола.
— Так, ладно. Это по-прежнему вечеринка. Чего вы все встали?
Он подал музыкантам нетерпеливый сигнал, и те мгновенно заиграли песню Томаса Ретта Die a Happy Man.
Перед нами появился Нокс. Потянув Наоми за руку, он завалил её себе на плечо.
— Пошли, Маргаритка, — он положил ладонь на её задницу и унёс её, смеющуюся, на танцпол.
К ним присоединились другие пары. Я осталась одна на столе для пикника, думая, что мне не помешало бы выпить ещё бокальчик, но тут кто-то схватил меня за запястье. Нэш Морган смотрел на меня снизу вверх.
— Спускайся сюда, — приказал он. Его глаз слегка опух от удара Уильямса, а в уголке рта виднелась капелька засохшей крови. Две костяшки его пальцев треснули и кровоточили. Он выглядел таким чертовски героическим, что я бы поплыла... если бы остальная его часть не раздражала так сильно.
— Мне и тут нор...
Для парня, всё ещё восстанавливавшегося после пулевых ранений, он двигался быстро. Прежде чем я успела воспротивиться, он поднял меня со столика и поставил на ноги перед собой.
— Я не буду с тобой танцевать, — сказала я, когда его руки легли на мою талию.
— Это меньшее, что ты можешь сделать после всех этих проблем, — сказал он, снова потянув так, что мои бёдра встретились с его. Эти голубые глаза обжигали, и я задалась вопросом, не могут ли мои трусики воспламениться.
— Ты не выглядишь так, будто хочешь потанцевать со мной, — сказала я, когда мои руки сами сцепились за его шеей.
— А как я выгляжу?
— Будто ты хочешь меня придушить.
— О нет, Ангел. Я думал кое о чём намного худшем.
Впервые в жизни я не собиралась играть с огнём. Я видела слишком много его, чувствовала слишком много всего к нему. Я стояла на краю пропасти, в которую совсем не хотела падать.
Мы покачивались из стороны в сторону в ритме песни, не нарушая зрительный контакт. Нэш притягивал меня ближе, тогда как я с помощью локтей отталкивала его, и мы оба прикладывали всё больше и больше силы.
— Как твоё лицо? — спросила я, когда мои руки уже начинали дрожать.
— Болит.
— Я справлялась сама, знаешь ли. Я могла сама его ударить, — сказала я, когда мои локти проиграли битву, и он привлёк меня к своей груди. И снова Нэш Морган оказался ближе, чем я хотела.
Он провёл кончиком носа по раковине моего уха.
— Я знаю, что ты могла, детка. Но я находился в лучшей позиции, чтобы нанести больше урона.
— Ты явно не получал по роже от меня.
Мы покачивались, вплотную прильнув друг к другу. Мои локти уже лежали на его плечах, а ладони были сцеплены за его шеей.
