Рис крутит головой и смотрит на меня с забавным выражением на лице.

— Господи, Савви. Ты такая романтичная. Иди и напиши книгу.

— Напишу, в какой-то момент.

— Когда?

— Когда-нибудь.

— Как скоро? — Он толкает.

Мы оба останавливаемся перед вереницей гондол, праздно плывущих по реке и ожидающих, чтобы их прокатили. Возле них стоят несколько рабочих, скрестив руки, и разговаривают друг с другом по-испански.

Я закатываю глаза, чтобы не встречаться взглядом с Рисом.

— Когда у меня будет время. Трудно писать и работать одновременно.

— Тогда не работай.

— А кто будет платить за мою жизнь? Фея студенческих долгов?

— Богатый бойфренд, за исключением феи. Не люблю ролевые игры, милая.

Мое сердце делает полный оборот в груди, затем опускается к трусикам, прежде чем растаять. Он сказал "бойфренд". Я уверена, что так и есть. Боже, я надеюсь, что так и есть.

— Спасибо, но нет. За финансовое предложение, за часть с парнем я полностью согласна.

— Уверен, что о парне речь вообще не шла. Запрыгивай, мой безнадежный романтик. Дамы вперед.

Мы едем в гондоле. Ночь черная, огни желтые, и это когда мы проезжаем мимо новых и старых частей города. Корпоративные здания и архитектурные чудеса маленьких городков, и я понимаю, что влюбилась. Я влюбилась в доктора Риса Мэтьюса, несмотря на его контрасты. Мне потребовалось всего несколько недель, чтобы влюбиться, но теперь я не могу вернуть все назад. Я принадлежу ему.

— Чувства взаимны, — говорит он, глядя на пейзаж, облепивший нашу маленькую лодку. Мужчина, управляющий гондолой, не говорит ни слова. Он не выглядит заинтересованным в нашем разговоре. Он просто стоит над нами и любуется видом, хотя наверняка видел его уже миллион раз.

— Ты не знаешь, о чем я думаю.

— Ты думаешь о том же, о чем и я.

— Тогда скажи мне, как это возможно? — спрашиваю я, и мы оба одновременно поворачиваем головы друг к другу. Думаю, мое лицо показывает, насколько я в ужасе, потому что он откидывает голову назад, чтобы лучше рассмотреть меня.

— Почему нет? Это игра по химии с примесью биологии. Мы подходим друг другу, Саванна Мартин. Мы так хорошо подходим друг другу, — он опускает голову, проводит пальцами по моей челюсти и шепчет мне на ухо: — И я собираюсь доказать тебе это в постели примерно через час.

После катания на гондоле мы ужинаем. Это пикник в парке, под деревом, ночная прохлада ласкает нашу плоть. На блюде сыры, виноград, вино и хлебные палочки. Я не считаю Риса Мэтьюса любителем готовить, но, тем не менее, это великолепно. Я постоянно толкаю вниз подол своего короткого платья, а оно в ответ продолжает задираться на бедрах.

— Почему ты сопротивляешься? Я уже видел все это раньше, и сейчас увижу снова.

— Дело не в том, что ты видишь мои ноги. Дело во всех остальных.

— Тебя действительно волнует, что думают люди? — Он берет красную виноградину и отправляет ее в рот, улыбаясь. От улыбки доктора Мэтьюса у меня слабеют колени. Я обдумываю его вопрос.

— В какой-то степени.

— Тогда тебе стоит остановиться.

— Почему?

— Потому что мы собираемся поднять много бровей. И тебе нужно привыкнуть к этому. Людям не нравится видеть, как другие люди рискуют ради счастья. Это их беспокоит, потому что большинство не набирается смелости. Мы будем счастливы. Мы вместе напишем твою романтическую книгу, и, черт возьми, она будет грязной.

И вот так я теряю тот самый маленький аппетит, который был у меня изначально. Поездка обратно к его дому усеяна невидимыми пузырьками вопросов, витающими над моей головой. Стоит ли мне ночевать у него? Там ли Теодор? Как я доберусь до работы? Как я объясню свое отсутствие родителям?

— Хватит думать, — приказывает он, резко сворачивая направо и нажимая на кнопку гаража. Мы ждем, пока дверь захлопнется.

— Все становится сложным.

— Все становится интересным.

С этим не поспоришь.

8

Возьми меня в рай

Он наливает нам обоим скотч в своей спальне. Я завороженно смотрю в окно на его сад. Я уже много раз занималась сексом, чтобы знать, что произойдет сегодня вечером. По крайней мере, механически. Тогда почему мое сердце крутится в груди, как суетливый танцор перед большим шоу, заставляя ноги подпрыгивать вверх-вниз?

Рис протягивает мне мой хрустальный бокал для виски. Мы чокаемся. Наши глаза встречаются, обмениваясь коротким, темным секретом. Я откидываю голову назад и выпиваю все одним глотком. Он смеется.

— Жидкая храбрость?

— Мои родители будут задавать много вопросов, если я не вернусь домой сегодня вечером, — объясняю я. И снова чувствую себя намного моложе своих лет. Он наливает мне еще виски, его глаза не отрываются от вина.

— У тебя хорошие ответы, Саванна. Где ты была? - С моим парнем. Что ты делала? - Трахалась всю ночь. Почему ты не позвонила? - Было поздно, я написала вам, ребята. Не думаешь ли ты, что тебе стоит подождать, прежде чем трахать его во всех возможных позах? Зачем покупать корову, если можно получить молоко бесплатно? Ну, мам, пап, я - та самая гребаная корова, которую он хочет оставить. И если кто-то еще попробует прикоснуться к моему молоку, он сожжет всю эту гребаную ферму. Я тебе все рассказал?

Я уставилась на него с открытым ртом, затем глотнула второй стакан виски и поморщилась. Этот человек сумасшедший, и я говорю это не в плохом смысле. Он выхватывает стакан из моих пальцев и отставляет его в сторону, делая шаг ко мне.

— Хватит пить, Савви. Я хочу, чтобы ты была в моменте, со мной.

Его рука исчезает в моих волосах, и он обхватывает мою шею сзади. Я тяжело и неглубоко дышу, закрыв глаза и позволяя его губам блуждать по моему лицу. Мой нос, мои губы, мой подбородок. Мы совсем одни. Теодор сегодня с мамой, и дом в нашем распоряжении, так мне сообщил Рис.

— Разденься для меня, Саванна. Разденься для меня, как будто ты для этого родилась.

Я делаю шаг назад и наклоняюсь над его кроватью. Его спальня выкрашена в бледно-серый цвет, а все предметы мебели в ней либо черные, либо белые. Она классически обставлена и скупо украшена. Матрас подо мной твердый и в то же время мягкий. Я медленно тяну край черного платья вверх, не сводя глаз с его губ, пока не дохожу до пупка. Затем останавливаюсь и запускаю руку в нижнее белье. Мокрое.

— Ты никогда не сможешь трахать меня так сильно, как мне нужно. — Признание слетает с моих губ прежде, чем я успеваю его остановить. Я пьяна. Вино, выпитое ранее, и две рюмки чистого виски сделали свое дело. Его горло перехватывает при глотании.

— Детка, если понадобится, ты попадешь в реанимацию, — его голос звучит слишком серьезно, чтобы я могла отнестись к этому легкомысленно. Я просовываю в себя палец и массирую клитор большим пальцем.

Он делает шаг вперед, выглядя измученным и напряженным.

— Тебе нужно избавиться от этого платья и подобрать безопасное слово, быстро, Савви. Иначе я не смогу отвечать за свои поступки.