— Мне плевать. Куда ты собралась без машины? Кто тебя возит?
Святая, собственническая, мудацкая горячность. Еще одна пара трусиков рассыпается в прах. Я делаю вид, что проверяю часы. Я одна из немногих в моем возрасте, кто до сих пор ходит с часами - они достались мне от бабушки. Это винтажный браслет-штучка, который напоминает мне о более романтичном периоде, в который я хотела бы попасть. Я знаю, что Линда следит за каждым нашим шагом, и я ненавижу это... но в то же время мне это нравится. Нелепо? Согласна.
— Убер, — дергаю я подбородком.
— Садись в мою машину и жди. Я буду там через пять минут.
— Я справлюсь с Убером.
— Никто не утверждал обратного, Чудо-женщина. Мы едем на машине. Это заявление, а не просьба. А теперь двигайся, — наклонив голову, он жестом велел мне выходить.
Его машина припаркована перед окном его офиса, так что он всегда может проверить ее. Она стоит в задней части здания, так что пациенты не видят, что их милый доктор мечты, педиатр водит монстра за миллион долларов, который выглядит опаснее, чем если бы вы окунули ноги в огонь.
Черный спортивный автомобиль подмигивает мне, все его сексуальные изгибы и глянцевая отделка привлекают внимание. Я стону и смотрю, как пассажирская дверь скользит вверх, словно Бэтмобиль, и закатываю глаза на глупую дорогую игрушку. С любым другим мужчиной я бы посмеялась над этим автомобилем с синдромом маленького члена. Но с Рисом я точно знаю, почему он водит эту машину. Чтобы позлить Стейси. Это должно, по крайней мере, заставить меня не хотеть спать с ним.
Но этого не происходит.
Не происходит, потому что часть меня - непрактичная, нелогичная часть - отчаянно хочет верить, что у него есть причины относиться к Стейси так, как он это делает.
Внутри машины удивительно просторно. В то же время она очень похожа на кабину пилота. Слишком много кнопок. Я скрещиваю руки на груди и стараюсь не упиваться его запахом. Это место – охуенный центр. Предположительно, мы собираемся забрать Теодора. Куда именно мы посадим его в эту машину? Может, доктор Мэтьюс планирует выбросить меня на обочину шоссе и уехать.
Мой мозг работает сверхурочно, и я даже не замечаю, как Рис пригибает голову и устраивается перед рулем.
Миллиардер.
Красавчик.
Доктор.
Он должен быть импотентом... или серийным убийцей. Что-нибудь, чтобы разбавить все это альфа-добродушие.
— Мне ужасно хочется проехаться в этой штуке, — признаюсь я и чувствую, как вздрагивает его плечо, когда он хихикает рядом со мной. Это тот вид смеха, который я молюсь услышать каждую ночь перед сном. Такой, который способен изменить жизнь.
— Я хороший водитель, — он сжимает мое бедро.
— Все мужчины так говорят.
— Не все мужчины профессионально занимаются гонками.
— Ты этот мужчина? — Я вздергиваю бровь. Мы ловим взгляд друг друга, и его рука перебирается с моей ноги на центральную консоль. Наши пальцы переплетаются. Они похожи на два кусочка сложной головоломки. Идеально. По моему телу пробегают мурашки, и я гримасничаю. Этот человек имеет надо мной слишком большую власть, а я все еще не определилась, как он собирается ее использовать.
— Я хорош во всем, за чем стоит гоняться, мисс Мартин, и всегда прихожу к финишу раньше своих соперников.
— Бедная Стейси, — слышу я от себя и тут же жалею об этом. Это не мое дело.
— Бедный Ной, — закатывает он глаза, имея в виду моего воображаемого парня. Я смеюсь, когда он шепчет мне на шею: — И счастливчик.
После адской поездки, во время которой я чувствую, как моя спина прилипает к сиденью (этот зверь очень быстр, и за время нашего короткого путешествия Рис воспользовался двумя шоссе, которые, как я уверена, ему не нужны), он подъезжает к обочине усаженной деревьями улицы.
На нас смотрит полностью перестроенный колониальный дом с черными крышами, выкрашенный в первозданный белый цвет. Передний двор по-королевски ухожен. Трава радиоактивного зеленого цвета и подстрижена как морской еж. Это тот дом, в котором мне не хотелось бы жить, потому что полы не скрипят, краска не сколота, а на столешнице нет пятен, навевающих смешные воспоминания. Такой безликий, великолепный архитектурный объект, которому не хватает индивидуальности. Я цепляюсь за ремень безопасности, словно это мой спасательный круг, и закусываю губу, глядя великолепный дом доктора мечты.
— О чем ты думаешь, Савви? Позволь мне заглянуть в твою хорошенькую головку.
— Савви? — Я поворачиваю голову, не в силах скрыть улыбку. Он насмехается.
— Только не говори, что тебе это не идет. Тебе понадобилось два дня, чтобы принять работу. Ты командовала нами и сделала приемную своей. И ты сохранила эту причудливую руку "дай пять", хотя она, возможно, вызывает у маленьких детей кошмары, которые останутся у них на всю жизнь. Ты знаешь, что делаешь.
— Похоже, я разбираюсь, — я заправляю за ухо прядь бледных волос и пожимаю плечами, смакуя комплимент. Я не особенно застенчива, но Рис пробудил во мне что-то робкое. Впрочем, что бы ни произошло между нами, все случилось быстро. В одну минуту я собирала вещи, чтобы уехать из Сакраменто, а в следующую оказалась прижатой к двери в кабинете моего нового босса, пока он проводил вагинальный осмотр... что стало для меня неожиданностью, поскольку он не акушер-гинеколог.
— Ты находчивая девушка, — Рис облизнул нижнюю губу, его голубые глаза опустились к моему рту.
— Но я здесь не поэтому.
— Нет. Не поэтому. Ты здесь, потому что мне нравятся твои платья в стиле Грейс Келли, и мне не терпится увидеть, что под ними скрывается. Ты здесь, потому что позволяешь детям играть с тестом для печенья, которое приносишь из дома, даже если это нарушает примерно десять тысяч правил техники безопасности. Ты здесь потому, что кормишь моего сына замороженным йогуртом за свой счет просто потому, что он от этого счастлив, и даешь Одинокой Линде романтические книги, чтобы они составляли ей компанию, — он делает глубокий вдох, и я тоже, потому что не знала, что Линду прозвали Одинокой Линдой. Теперь, когда я знаю, я чувствую себя еще хуже из-за того, что до сих пор не предложила наше свидание за чашкой кофе. — Короче говоря, ты здесь, потому что тебя совершенно невозможно не любить, хотя я и пытался тебя ненавидеть, поверь мне.
— Спасибо, наверное, — бормочу я.
— Не стоит. Если бы это зависело от меня, твоя причудливая задница убралась бы отсюда через секунду.
Я хихикаю. Ничего не могу с собой поделать. Есть что-то невероятно сексуальное и пикантное в мужчине намного старше тебя, который не может устоять перед твоим обаянием. Тот факт, что он потратил годы на изучение каждой извилины и клетки человеческой анатомии и знает, как работать с каждым атомом, определенно является бонусом.
— Не знаю почему, но ты мне тоже нравишься, — признаюсь я, с болью осознавая, в какой неловкой ситуации мы оказались. Мы в его машине, перед его домом, двигатель не работает, а люди, проходя мимо, глазеют на его сверкающую машину. — Независимо от того, что я к тебе чувствую, ты все еще женат, и мы не можем повторить то, что делали вчера. Я не такой человек.
Я даже не знаю, какая я, - грусть сжимает мое сердце. Но я определенно в беде.
— Только на бумаге. Мы завершаем развод, надеюсь, к концу следующего месяца.
— Я не хочу нести ответственность за распад брака.
