Мои веки закрываются от звука отчаяния в ее голосе. Знание того, что она хочет меня, заставляет всю кровь в моем теле течь на юг.
— Уверена? — Я облизываю ее горло до губ и жду ответа.
Расплавленные стальные глаза под тяжелыми веками смотрят на меня, прежде чем женщина наклоняется и прижимается губами к моим. Ощущение, похожее на легкий электрический шок, пронизывает мою кровь, и когда ее язык скользит по моему, я почти задыхаюсь от контакта. Мягкая, гладкая и теплая, она целует меня с нежностью, которую я никогда раньше не чувствовал в поцелуе.
Я думал, что испытал все виды поцелуев — голодные, робкие, даже злые, — но этот медленный, осторожный и разрушительный.
Джордан наклоняет голову и держит меня в плену, облизывая и покусывая мои губы. Рукой скользит по моему плечу, ногтями впиваясь в мою голову. Мурашки пробегают по моей коже, когда женщина запускает пальцы в мои волосы.
Она прерывает поцелуй, и я ловлю ее губы, не готовый отказаться от них. Я проглатываю ее удивленный смешок, и она толкает меня в грудь.
— Подожди, — шепчет она. — Помоги с рубашкой.
Я хватаюсь за подол и тяну вверх, чтобы она смогла вытащить руку, а затем голову, прежде чем осторожно стянуть ее с руки на больной стороне. Огонь освещает ее обнаженный торс, и я откидываюсь назад, чтобы полюбоваться видом.
Ее бедра оседлали мои, ладонь прижата к моему колотящемуся сердцу, и я смотрю на ее обнаженную фигуру. Своими широкими бедрами, тонкой талией, упругой грудью и темными волосами она напоминает мне картину Жана-Леона Жерома «Рождение Венеры». Богиня на столе для подношений.
Быстро стягиваю с себя рубашку и отбрасываю ее в сторону. Ее глаза вспыхивают, когда она смотрит на мою грудь, и кончик ее языка пробегает по поврежденной мной коже губы.
Она напоминает себе о моей жестокости?
Я прижимаю ее к себе и переворачиваю так, чтобы она оказалась на спине, а мои бедра оказались между ее бедрами. Держа свой вес в стороне, чтобы не повредить ее все еще заживающие ребра, погружаюсь в сладкую бездну ее рта.
Моя кровь гудит от адреналина, отчаянной потребности взять то, что я хочу, быстро и сильно, чтобы утолить это неутолимое желание. Я целую ее подбородок до горла, покусываю чувствительную кожу ключицы и провожу языком вниз к соску. Джордан выгибает спину, а затем задыхается от боли, когда движение пронзает ее ребра.
Отстраняюсь и смотрю на ее раскрасневшиеся щеки и приоткрытые губы. Глаза сухие.
— Постарайся не слишком двигаться.
— Я пытаюсь. — Ее ленивая улыбка настолько сексуальна, что спереди мои штаны становятся еще теснее. — Трудно не делать этого, когда твой рот на мне.
— Старайся усерднее. — Я опускаю губы к ее другому соску, облизываю тугой кончик, а затем дую на него. — Я не хочу причинять тебе боль. — Снова. Я съеживаюсь при воспоминании о губе между моими зубами и вкусе ее крови, и мой член твердеет, вызывая волну стыда.
Женщина хватает меня за затылок и притягивает обратно к своей груди.
— Не останавливайся.
Я прячу улыбку на ее коже и не торопясь ласкаю её своим ртом. Ее нежное дыхание становится прерывистым, и крошечные звуки, которые срываются с ее губ, наполняют мои уши и подпитывают мое желание большего.
Облизываю ее тело, возвращаясь ко рту, и она целует меня с таким же голодом, как и я. Джордан протягивает руку между моих ног и хватает стояк через штаны. Я отрываю свои губы от ее и шиплю, когда вспышка удовольствия толкает мои бедра вперед. Так хорошо. Расстегиваю пуговицу на джинсах и освобождаюсь для нее, нуждаясь в ее руке больше, чем в воздухе в легких.
Мой стояк тяжело падает в ее ладонь, и я глубоко целую ее, пока Джордан ласкает меня. Накрываю ее руку своей в молчаливой просьбе, чтобы она двигалась медленно, чтобы растянуть удовольствие, пока оно не станет больше похоже на боль. Эротическое наказание, которого я жажду.
Просовываю руку в ее термоштаны, отодвигаю трусики и нахожу пылающий жар и влажную кожу. Скольжу пальцем внутрь, и ее тело содрогается подо мной.
Наши губы встречаются, и поцелуй подобен керосину на открытом огне. Ее движения ускоряются, и хватка становится крепче.
— Медленнее. — Я держу ровный темп между ее ног, удерживая женщину на грани.
— Я не могу, — она рычит и кусает меня за губу.
Отрываю свой рот от ее, и Джордан тянется за мной. Оставляю последний поцелуй на ее губах, прежде чем встать на колени, чтобы снять с нее штаны.
Женщина сдергивает их с ног, и мое сердце тяжело колотится под ребрами, когда я вижу ее в постели из шкур, купающуюся в оранжевом свете огня. Ее грудь беспорядочно поднимается и опускается, а бедра трутся друг о друга с беспокойной потребностью.
Бл*дь. Ни один из нас не сможет двигаться медленно. Не сегодня.
Дрожащими руками стягиваю джинсы по бедрам.
— У меня инъекция.
Перевожу взгляд на ее глаза.
Щеки женщины вспыхивают еще сильнее.
— Контрацепция.
Защита. Конечно, она беспокоится о том, что я сделаю ее беременной. Что бы ни случилось между нами на этой горе, это останется на этой горе. Она не хочет иметь живое, дышащее напоминание обо мне на всю оставшуюся жизнь.
— Я никогда раньше не занималась сексом без презерватива. — Ненавижу, что ее дыхание, кажется, нормализуется.
— Я тоже. — Никогда даже не задумывался об этом. До сих пор.
Презерватив или нет, ничто, кроме апокалиптической катастрофы, не смогло удержать нас от того, чтобы поддаться дикой сексуальной потребности, охватывающей нас.
Джордан протягивает мне руку.
— Тогда иди сюда.
