Площадь в пятьдесят четыре квадратных метра мало изменилась с тех пор, как я была здесь в последний раз. Здесь все также пахнет тропическим освежителем воздуха, смешанным с древесной гнилью, и единственное окно все еще пропускает очень мало солнечного света.
— Что, черт возьми, случилось, Джордан?
Я стою в гостиной и замечаю контейнеры с едой на кофейном столике и слой пыли на экране телевизора.
— С чего начать…
Он тяжело вздыхает и падает на диван.
— Как насчет той части, где ты покинула лагерь и больше не вернулась?
Сажусь за наш обеденный стол, который на самом деле представляет собой железный столик во внутреннем дворике на двоих, который мы купили на гаражной распродаже в прошлом году.
— Я заблудилась, поскользнулась и упала с хребта, вывихнула плечо, довольно сильно ударилась головой... — Я касаюсь красной метки, скрытой под волосами. — Сломала пару ребер.
— Господи… — выдыхает он. — Было так холодно. Мы повсюду искали тебя.
Я наклоняю голову.
— Очевидно, не везде.
Мужчина отшатывается.
— Подожди, ты же не винишь нас за то, что мы тебя не нашли, правда?
Я вздыхаю и качаю головой.
— Нет. Конечно, нет.
— Нам нужно было выбраться оттуда до того, как разразится буря. Мы спустились вниз, отправились прямо в офис лесничества и сообщили, что ты пропала. Они сказали, что ничего не могут сделать до утра, а затем шторм приостановил их поиски. — Его лицо бледнеет. — Боже мой, Джо. Погода. Как ты… — Он с трудом сглатывает.
— Меня нашли. Я то теряла сознание, то приходила в себя, мне было холодно и очень больно. Следующее, что помню, я оказалась в тепле в маленькой охотничьей хижине.
— О, слава богу. — Линкольн откидывается на спинку дивана и трет глаза. — Нам сказали, что никто не смог бы пережить шторм без укрытия. Я подумал... — Он качает головой.
— Нам?
Он садится ровно и моргает.
— Что?
— Ты сказал, что нам сказали. Нам?
— Мне, Дарину и Кортни. — Он отводит взгляд, когда произносит ее имя. — Я должен позвонить им, сообщить, что с тобой все в порядке.
Мужчина достает из кармана телефон.
— Мы можем подождать? Это был действительно долгий день, и я хотела бы немного поспать, прежде чем отвечать на миллион вопросов.
— Да, конечно. Как скажешь. — Он смотрит себе под ноги. — Ты, э-э… — Его глаза наполняются жалостью, когда он смотрит на меня. — Ты должна знать, что я пытался позвонить твоей маме. Я подумал, что она, возможно, захочет узнать…
— Ей все равно.
— Я оставил сообщение. Так и не получил ответа. — Он не может смотреть мне в глаза, поэтому смотрит на мои руки, сложенные на коленях. Его брови сходятся на переносице. — Где твое кольцо?
— Потеряла.
— Ох. — Я замечаю, что он не спешит сказать, что заменит его. Его неверность висит между нами как большой жирный слон. Линкольн быстро встает. — Ты голодна? У меня здесь не так много еды, но я мог бы сбегать и купить что-нибудь.
— Нет, я в порядке.
Встаю и улыбаюсь так вежливо, как только могу. Мне нужно придумать план. А до тех пор я буду держать свои карты при себе.
Снимаю пальто и иду в нашу маленькую спальню. Полутороспальная кровать, по крайней мере, застелена, а подушки взбиты. Зевок ползет вверх по моему горлу. Эта одежда слишком хороша, чтобы просто бросить ее на мой комод, поэтому я открываю шкаф, что бы взять вешалку и… Какого черта?
— Джо, подожди! — Из дверного проема доносится голос Линкольна. — Черт... об этом. — В его голосе звучит стыд и смущение.
— Ты избавился от всей моей одежды.
— Я… Я не думал, что увижу тебя снова.
Дрожащей рукой я беру пустую вешалку и вешаю куртку на пустую сторону стержня.
— Ты можешь одолжить мою одежду. — Он бросается к комоду и достает пару фланелевых пижамных штанов и футболку. — Пока не купишь что-нибудь новое.
Я смотрю на него через плечо.
— Для этого мне понадобится мой бумажник. Ты избавился от всех моих вещей?
Его щеки вспыхивают, мужчина открывает ящик с нижним бельем и достает мой потрепанный коричневый бумажник и мобильный телефон.
— Мне показалось небезопасным отдавать их «Доброй воле». Решил оставить их, пока не пойму, что с ними делать.
Я хватаю свои вещи и сажусь на кровать. Телефон мертв. Я открываю бумажник и хмурюсь.
— Я всегда держу в бумажнике пятьдесят долларов наличными. — Моя мать была куском дерьма, но всегда говорила мне, что женщина должна держать в кошельке достаточно денег, чтобы поесть и взять такси.
— Я верну тебе деньги.
— Ты взял мои деньги?
Его лицо искажается от гнева.
— Я думал, ты умерла.
— И это оправдание? — Как же я раньше не видела его с этой стороны? Голос в моей голове шепчет, что я видела, но решила проигнорировать это. — Забудь об этом. — Кладу свои вещи на прикроватный столик. — Оставь деньги себе.
— Ты ведешь себя так, будто я уехал с горы в тот день и больше никогда о тебе не думал! Я оплакивал тебя, Джордан. Я был в беспорядке в течение нескольких дней…
