— Это тебя расстраивает.
— Да.
— Я пытаюсь. Но это только вопрос времени, когда я отпугну тебя. Я не могу это контролировать.
— Поэтому ты платишь за женщин?
— Платил. И да. Меньше осложнений и эмоциональных встрясок. Я нахожу, что деловыми отношениями легче управлять, чем личными.
Она облизывает нижнюю губу и кивает.
— Думаю, в этом есть смысл.
— Ты злишься?
— Я ценю твою честность. — Грустная улыбка приподнимает уголок ее рта.
Я нахожу это в ней очаровательным.
— Даже если тебе будет больно?
— Да. — Она выдыхает и улыбается. — А теперь, как насчет матч-реванша в рыбалку?
Ее слова — булавка к воздушному шару, который надулся у меня под ребрами. Я выдыхаю, благодарный за облегчение.
— Готова к пари?
— Зависит от обстоятельств. — Она приподнимает бровь и наклоняется. — Это будет грязно?
— Очень.
Она протягивает мне руку, и я пожимаю ее.
— Я еще не сказал условия.
Джордан нежно целует меня и шепчет:
— Мне все равно. Если это грязно, я не могу проиграть.
Услышав, что я использую эскорт как для бизнеса, так и для плотских удовольствий, она все еще здесь и смотрит на меня, как на десерт. Вот каково это — чувствовать себя счастливым.
АЛЕКСАНДР
Мы с Джордан легко впадаем в рутину, когда я ухожу рано и работаю весь день, а она тратит свое время на поиски работы. Я возвращаюсь домой поздно, и если она не спит, мы проводим несколько минут, делясь впечатлениями о прожитом дне, а затем делимся своими телами. Если она спит, я иду в спортзал, принимаю душ, а затем ложусь рядом с ней в постель.
Сегодня все будет по-другому.
Я приглашаю Джордан на свидание. На настоящее свидание. Первое настоящее свидание за очень долгое время.
— Ты действительно не собираешься сказать мне, куда мы едем? — спрашивает она со своего места, склонившись над столешницей в ванной, пока умело наносит тушь на ресницы. Я внимательно слежу за каждым штрихом и рассчитываю уравнения изгибающего момента и поперечных сил — в нанесении макияжа задействовано много техники.
Ее серые глаза встречаются с моими в зеркале.
— Почему ты смотришь на меня, как на математическую задачу?
— На самом деле, так оно и есть.
Она убирает тушь и поворачивается ко мне лицом.
— Что это за выражение у тебя на лице?
— Я не привык, чтобы в моей ванной комнате была женщина, и я никогда не видел, как женщина готовится к выходу. — Я окидываю ее взглядом — от черных ботинок на каблуках до кашемирового платья, облегающего изгибы бедер, талию и выпуклости груди. Ее волосы убраны назад от лица, давая мне полный обзор ее шеи. Изящные золотые серьги свисают с мочек ушей, которые я хочу зажать между зубами. — Мне это нравится.
Ее щеки вспыхивают.
— Я счастлива, что могу развлечь тебя. — Она берет меня за руку и прижимается губами к моей щеке. — Итак, куда мы направляемся?
— Хорошая попытка. — Я провожаю ее из пентхауса и благодарен за то, что она держит меня за руку, пока мы спускаемся на лифте и проходим через вестибюль. Джордан отпускает меня только для того, чтобы сесть в машину, где Мерфи ждет у открытой задней двери.
— Мисс Уайлдер, вы сегодня прекрасно выглядите. — Он вежливо опускает подбородок и не сводит глаз с ее лица. Умный парень. — Мистер Норт.
— Мерфи, — говорю я и задерживаюсь перед ним, пока Джордан садится на заднее сиденье. — Выглядишь счастливее, чем обычно.
Он пытается скрыть улыбку и терпит неудачу.
— Забавно, я думал о вас то же самое.
Чтобы мое лицо не расплылось в глупой ухмылке, я хмурюсь.
Мерфи прочищает горло, и его губы дергаются.
— Сэр. — Он жестом приглашает меня забраться внутрь.
Я проигрываю битву с выражением лица и чувствую, как мои губы приподнимаются в уголках. Хорошо, ладно. Да... я счастлив. Да. Я позволил этому чувству осесть и мог бы привыкнуть к этому.
— Бродвейское шоу, — выпаливает Джордан, как только моя задница опускается на сиденье.
— Нет.
— Ужин и кино.
Я качаю головой и чувствую, как мои губы еще больше растягиваются в улыбке.
— Нет.
Она поджимает губы, смотрит в окно и поворачивается ко мне.
— Концерт!
