Пашка постарался загородить спиной стеллаж, чтобы не попасть в какую камеру. Плохо слушающимися пальцами сунул батончик в рукав, не помогая второй рукой. И взял ещё один. Отправил в корзину к вафлям. Для конспирации.

Сердце отбивало такой ритм, что даже колоть начало. Потом боль сместилась куда-то в правый бок под рёбра. И там сохранилась, Пашка даже поморщился.

Прояснил для себя напоследок, что кладут в вишнёвое варенье — чтобы успокоиться. Впереди было самое стрёмное. Выйти из супермаркета.

Ведь сейчас он ещё ничего, по сути, не украл. Может, он всегда несёт покупки на кассу в рукаве — просто чтобы не занимать руки. Юридически к Пашке ещё не придерёшься.

Другое дело — около выхода. Там, где седой охранник в чёрном костюме время от времени просит того или иного покупателя предъявить чек.

Обыскивать Пашку имеют право только сотрудники полиции. Это он знал от Толика. Также Толик рекомендовал сотрудников этих не требовать, а лучше виниться, сдавать неудачный экспонат (Толик всегда называл позаимствованное из магазов экспонатами, так-то у него водились деньжата (в отличие от Пашки!), и Толик мог спокойно покупать то, что тырил; но дело было в азарте). Вроде как, Толика ловили за всю жизнь только трижды, и это всякий раз сходило ему с рук.

Как же пить-то хочется. Горло словно феном изнутри высушили.

Пашка решительно подхватил с полки бутылку воды «0,33», смело открутил крышку и выпил половину. Пусть кассирша и охранник видят, что он, Пашка, в магазине, как дома, чувствует себя уверенно и ничего не боится.

Боялся же он даже больше, чем когда в прошлом году шёл на своё первое свидание, и не с кем-то, а со Светкой Мирошиной, одной из самых грудастых девчонок во всей школе. Светка позвала его сама. Паша тогда даже купил три розы, свинским образом подвявшие по пути так, что дарить их стало попросту стыдно. К счастью для Пашки, розы он с огромным сожалением (вялый веник стоил недельных денег на карманные расходы!) сунул в мусорную урну. К счастью потому, что на месте встречи ожидала вовсе не Светка, а Слава и трое его дружков.

Развод был настолько тупорылый, что Паша потом и сам не мог понять, как повёлся. Где он и где Светка? Но чего он только ни передумал в ночь накануне, чего только ни представил, сколько безумных реплик ни сочинил — и все их позабыл на подходе к её двору. Скорее всего, окажись там реально Светка, вышло бы даже хуже.

Проблемы у Пашки были с противоположным полом. Про-бле-мо-чки. Серьёзные. Заключённые в полном к Пашке от того пола невнимании. Причём сговорились разом все представительницы вражьего стана. Даже стрёмные. Стрёмные даже и в первую очередь. Они Пашку ещё и постёбывали, а это, согласитесь, самое хреновое.

В общем, понятно почему перспектива заякорить Светку так его взлихорадила.

Только вот сейчас было и того похуже.

Дьявольский «Твикс» издавал шуршащий звук. Пашка слышал его, когда шёл. Отчётливо и ясно. Он постарался потому правой рукой не шевелить.

Поставил корзину на край ленты.

Презервативы, что ли, купить? Это отвлечёт кассиршу. Начнёт, зараза, гадать, неужто такому вот Пашке они действительно могут быть нужны.

А может, спросить сигареты? Начать упрашивать отдать без паспорта. Сместить, так сказать, акценты.

«Твикс» издал колокольный звон.

Пашка взялся неловко вынимать левой рукой хлеб, вафли, второй «Твикс» и почти выпитую воду. Правую он держал на полуотлёте, страшась шевельнуть рукавом.

— Корзину убери, — попросила тётка, пристроившаяся сзади.

Это как? Это же зашумит «Твикс» обязательно. На весь супермаркет!

Пашка схватился за корзину, согнул ноги, чтобы не наклоняться и не тревожить беспокойный батончик.

— Пакет нужен? — безразлично спросила кассирша.

Пашка мотнул головой. Ему вдруг показалось, что золотистый край упаковки сейчас наверняка торчит из рукава. Виски сдавила тяжесть.

— Картой?

На счету Пашки денег было мало, и лучше бы их было приберечь, но как ему доставать купюры? Ещё и сдачу забирать. Картой, значит.

Орудовать левой рукой было очень неловко.

Терминал пикнул, оповещая Пашку о самом страшном. Его и охранника уже почти ничего не разделяло.

«Вот и Босс!» — пронеслось в голове.

Сунув вафли и официальный батончик в карман, он тут же обругал себя трёхэтажным матом. Надо было в правый карман его пихать! И второй вытряхнуть из рукава сверху! Вот дебил недоделанный.

Казалось, охранник всё знает. Наверняка у него где-то планшет, на него транслируется видео с камер, наверняка камеры на самих полках натыканы, наверняка разоблачение Пашки — цель жизни этого охранника, его предназначение на земле…

Пашка чуть не зажмурился.

От движения «Твикс» шуршал так, словно Пашка шёл в бахилах. Надо было брать пакет. Он бы скрыл звук. Смешал карты. Уберёг…

Дверь отъехала. Пашка переступил порог. Взгляд охранника врезал ему по затылку. Ускорив шаг, Пашка выскочил на крыльцо и понёсся к углу дома, забывая вдыхать.

Никто его не преследовал.

Давненько Павел Андреевич Соколов так собой не гордился! Даже подумал помиловать Толика и заскочить к нему, чтобы продемонстрировать звёздный трофей и необычную игруху. Но дома ждала хлеб мать, а приложуху нужно сначала проверить. Потому что Толик в лучшем случае оборжётся. А то и решит сдвинуть прицел всеобщего стёба на Пашку и всем растрезвонит про его радиоуправляемого кота.

Отдышавшись и забросив идею с посещением Толика, Паша заглянул в телефон. Обещанные сорок пять баллов прибавились к имевшимся четырнадцати, к тому же дали вторую цельную «П», зеркальную «Г» с длинным верхом и ещё — это особо порадовало — змею из второго столбика.

Поглядеть, можно ли применить баллы интересно, Пашка не успел — опять позвонила мать, звучащая уже устрашающе. Провалить её хлебный квест точно было нельзя.

И, хотя батон был доставлен со сверхскоростью, эта сдавала всё равно донесла отцу про попорченный ковёр! Рукоприкладство по этому поводу, правда, коснулось только Стержня. Отлупленный кот теперь на Пашку дулся, как будто понимал, кто во всём виноват на самом деле. Пашке досталась только словесная выволочка длиной в четверть часа. Мать на логичный упрёк в доносительстве поперёк уговора снова пошла в наступление, сказала, что хлоркой до сих пор разит на всю квартиру, отец сам спросил, а ему, Пашке, стоило бы язык прикусить лучше.

Вот наградил бог предками! Лишь бы наехать!

Пашка утащил на ужин пару едва тёплых котлет и заперся в комнате.

Словно в утешение «Дополненная реальность» порадовала двумя «П» с прорехой и перевёрнутым «игреком». А потом ещё и четвёртого дракона выдала. Довольный, он полез в «Квестовые задания».

«5. На кого из известных исполнителей ты бы хотел быть похожим? Купи плакат звезды и повесь в своей комнате на стену. Награда — 5 баллов».

Плакат⁈ Это что, блин, за советские приколюхи⁈

Пашка никак не мог понять, что вообще впаривает игруха. Встроенной бесячей рекламы в ней действительно не было. И задания какие-то разрозненные, никакой в них логики.

Да и не было у Пашки настолько любимых исполнителей, чтобы прямо на них ровняться. Может, чел из «+100500» прокатит? Вот он ржачный реально, Пашка часто угорал над видосами. Чего он там только ни исполняет. А раз исполняет — значит, исполнитель. Только где взять плакат?

Пашка нашёл канал в ютубе, сделал скриншот, приписал поверх «+100500» и отыскал по карте в телефоне поближе к дому фотостудию. Отослал заказ распечатать фотку на А4. Содрали пятьсот рублей. Совсем офонарели там. Радовались бы лучше, что вообще кто-то такую макулатуру заказывает! Кому сейчас всрались бумажные фотки? Клиентов у них нет, вот и дерут втридорога.

Полкосаря было очень жалко, ещё и за ничтожные пять баллов. Почему-то игруха давала куда меньше профита за то, что стоило денег. Тупо же.

Требовала бы эта фиговина внутренних покупок, снёс бы к херам, даже несмотря на Стержнево недержание. Но тут выходит, будто и не для себя игруха просит. Хитрая. Странная. Загадочная. И откуда берёт инфу для анализа — фиг поймёшь.

Забрать алмазную фотку можно будет только завтра. Но Пашка надеялся, что собранные баллы дали каких-то прикольных возможностей.