— Как? Я не представляю, — прошептала, не догадываясь, что именно сегодня будет разбито моё сердце.
— Маркус! — окликнула я мужчину, шедшего по дорожке в направлении выхода.
В четырех стенах мне не сиделось, и после тяжелого разговора с сестрой, захотела отвлечься, и осталась на свежем воздухе, играя со своими питомцами. Они очень обрадовались моему вниманию, ведь за всеми заботами, я мало уделяла им внимания.
— Мне не доложили, что ты приходил, — подбежала к нему и вцепилась в рукав, расплываясь в улыбке. — Ты что-то хотел? Почему уже уходишь? А на обед не останешься? — защебетала, любуясь его профилем. — Тебя долго не было, я соскучилась, — решила быть поактивнее.
— Нет. Приходил к твоему отцу, разъяснить некоторые вопросы, — сухие слова, произнесённые нехотя, заставили немного напрячься.
— У тебя проблемы? — тихо спросила, медленно замечая напряжённую позу, отстранённый взгляд.
— Нет, — холодно усмехнулся он, не поворачивая головы. — Это у тебя проблемы.
Я непонимающе уставилась на мужчину, недоумённо хлопая глазами. А мысли работали. Неужели он узнал, только что? А теперь сердится? Но как? Откуда?
— Какие? — невинно поинтересовалась я, делая кристально честные глаза и думая о возвышенном. — Можно уточнить?
— Я расторг наше соглашение с твоим отцом. Прости, но я полюбил, — развёл руками он. — Другую. И теперь не смогу за тобой ухаживать. На помолвку тоже не рассчитывай.
— Но как же? — не поняла я. — Я думала, что мы пара? — потянула его за руку, пытаясь развернуть к себе и посмотреть в глаза.
— Да, ты мне нравилась, когда-то, но её я полюбил, — мечтательно улыбнулся брюнет.
— Подожди, дай я всё тебе объясню, это недоразумение.
— Прекрати виснуть на мне и навязываться сама, — рассерженно фыркнул он. — Девушка не должна этого делать. Имей самоуважение. Никаких объяснений мне от тебя не надо. Очередную ложь слушать? Уволь, — закончил мужчина и отвернулся. Его слова буквально пронзили меня.
— Навязываться? Ложь? — прошептала шокировано. — Когда я тебе лгала?
И тут же дала себе ответ. Всегда. Мир рухнул в секунду. Как всё восстановить? Собрать и склеить осколки? Заново обрести доверие? Мысли хаотично метались, не видя выхода из сложившейся ситуации. В то время как мужчина удалялся.
— Ты прав. Я не буду больше навязываться, — глядя в спину Маркусу, всхлипывала я. — Ты меня больше не увидишь, — заканчивала уже с рыданиями. Розовые очки разбились и ранили в самое сердце.
Перед глазами промелькнули наши встречи, бессонные ночи и незабываемые моменты. Он прав, во всём. Я забылась и вела себя как самостоятельная женщина двадцать первого века, совершенно позабыв, что нахожусь в средневековье в теле девчонки. Я сама навязалась. Слёзы текли без остановки. Я упала на дорожку, не обращая внимания на непогоду. Если бы подождала год, всё могло быть по-другому, размазывала солёную влагу по щекам. Ха-ха-ха. До чего же несправедлива жизнь? Он, вероятно всего, влюбился в меня, но на сотни лет взрослее. Ха-ха-ха. Истерика не заставила себя долго ждать. Мой смех чередовался со всхлипываниями. Он выбрал иллюзию, картинку, не заметив рядом родной души.
Меня тормошили, поднимали, куда-то несли. Что ж, я не гордая, соберу своё растоптанное сердце, отмою от грязи и заново склею. Конечно, потребуется уйма времени и оно уже будет не то, зато память останется надолго. В голове зазвучали слова уже такой далёкой песни, и я не стала с собой бороться. Затолкав боль глубоко в свою душу, жёстко, с надрывом, запела. Сначала тихо, но постепенно набирая голос.
Знаешь, никто нам не нужен,
Круг до безумия сужен,
Сколько себе признавались -
Падали, но поднимались!
Всех по углам с расстановкой
Перед нелепой уловкой,
Сколько стеклом разлетались -
Падали, но поднимались!
Может, не будем сдаваться,
Проще уйти, чем остаться.
Мы же всегда оставались -
Падали, но поднимались!
На последних словах открыла глаза. Мои родные и прислуга, столпившиеся вокруг меня, вздрогнули.
— Не волнуйтесь, — произнесла холодно. — Я поднимусь. Обязательно. И буду подниматься каждый раз, — уже с улыбкой продолжила. — Не дождутся. — обвела всех взглядом, хлопнула в ладоши: «Спектакль окончен, расходимся по своим рабочим местам». — От любви ещё никто не умирал, — тихо закончила.
Девочки кинулись обнимать меня со всех сторон. Мальчики залезли на колени и тоже захотели ласки и тепла. Всё же такое поведение нетипично для меня и родные испугались.
— Марина, с тобой всё в порядке? — поинтересовался отец.
— Не волнуйся, — повторилась. — Перешагну и пойду дальше.
Ротмир прищурился, а я опять стала напевать:
Всё перемелется родная — поглаживала голову сестры и улыбалась неестественно.
Всё перемелется, пойми,
А жизнь хорошая такая,
Ты улыбнись и обними.
Постаралась, как могла искренне улыбнуться папе и обняла всех по очереди.
— Маша, что случилось? Почему ты так плакала? — поинтересовался Ивар, не понимая, что наступает на любимую мозоль.
— Просто я узнала, что мне нужно уехать, — глянула на отца. Он хмурился. — Я не хочу покидать Вас, вот и расстроилась немного.
— А куда ты уезжаешь? Надолго? — посыпались вопросы от мелких.
— Денька через три, а к Дашиной свадьбе как раз и приеду, — вздогнула грустно.
Сестра покраснела и охнула, мальчишки захихикали, а маман посмотрела на меня.
— Руки Дарины у меня никто не просил, известил нас отец.
— Ну, так попросят, — заверила я. — До конца отпущенного срока остался месяц. Надеюсь, жених раньше созреет, а если нет, напишите мне письмо. И сестрёнка погостит у меня. Но за нелюбимого не пойдёт, — жестоко припечатала я, глядя в глаза Ротмиру. — А если и её обидит кто-нибудь из семейки «фон Льёрн», я рассержусь. Можете так и передать всем желающим.
Родные зашевелились, мать заохала. Может, останешься? А как же учёба? Куда ты едешь? И всё в том же духе. Не выдержав, попросила оставить меня одну. Все разошлись, кроме отца.
