— Стас? Пару недель назад он просто просил у меня автомобиль.

— Был этот ирод у нас, — закричала плачущая Ольга. — Я сама ему ключи давала.

— Давала не давала, а Василий отправляется с нами. Все выясним. Тем более разбираться есть в чем. Иди лучше к детям. Мы вам позвоним и пригласим для дачи показаний.

— Мам! — послышался из дома крик, и Ольга, бросив последний взгляд на мужчину, поспешила в дом.

— Мам, ты плачешь? — донеслось детское лепетание.

— Нет, нет, — пробормотала женщина.

— Это же не впервой. Прорвемся, да? Сама так говорила, — послышался уже другой голос, кажется, мальчишеский.

— Прорвемся! — проговорила она, и закрывшаяся, наконец, дверь оборвала их дальнейший диалог.

— Кажется нашей блондиночки тут нет! — задумчива проговорил Захар, обводя взглядом запущенную и заросшую территорию дома. — А вам, товарищ Зубр, стыд и позор. Надо не людей похищать, а о своих близких заботиться. Дури много — можно и траву скосить.

Захар продолжал говорить что-то еще — я уже не слушал его наставления, как Василий поднял на меня взгляд, и тут у него появилось узнавание.

— Блондиночку? Фею что ли? Что с вами была? Помню такую.

И тут впервые за последнее время моя душа сделала пируэт: неужели я ее найду. Неужели она близко?

— Я скажу, но вы поможете моей семье, финансово, — Василий говорил торопливо, он понимал, что скоро у сотрудников полиции закончится терпение и больше возможности поторговаться не будет.

— Хрена лысого тебе, а не помощь, — подтолкнул его в спину конвоир по правую руку.

— Поможем, поможем, — вместо меня отчего-то ответил сердобольный Захар.

— Я не знаю где она, — медленно сказал Зубр, и я чуть было не закончил его монолог жирной точкой прямо в нос, даже сжал кулак. Не по-мужски так бить, но он того заслужил.

— Но это точно Стас. Он брал у меня машину, сказал на дело…

— Все пошли! — наконец, терпение у конвоиров закончилось, и они потащили его вперед. — Не слушайте его, Алексей Иванович. Сейчас наплетет с три короба. А вот в отделении мы с ним побеседуем нормально.

— Сказал отомстит вам и фее вашей… — на последних словах Василия затолкнули в «будку» и заперли.

Возвращались обратно медленно, в отвратительном настроении.

— Алексей Иванович, — неожиданно нарушил тишину Захар.

Я скосил на него глаза.

— Леш, давай поедим. На пустой желудок вообще все кажется хреновым.

По ходу нашего движения как раз была видна придорожная забегаловка. Вид которой откровенно не внушал доверия.

— Ладно диарея, так диарея, — приспустив квадратные очки на кончик носа, сделал неутешительный вывод брат, чем меня позабавил.

Спустя пятнадцать минут мы стояли около уличного мангала, и местный армянин ловко нанизывал маринованные куски шашлыка на крученные шпажки.

— Зря от куропатки отказались. Она сегодня просто вах! какая сочная.

Я был в таком отвратительном расположении духа, что просто отвернулся от разговорчивого продавца мяса и попытался уловить запах хвойного леса, что виднелся из-за здания кафе «У Гриши».

— Куропатка больше для женщин подходит. Мы хотим свинины! — выпятил грудь на удивление разговорчивый Захар. Кажется, сибирский воздух идет ему на пользу. Может, его здесь женить на ком-нибудь.

— Обижаешь, друг! — развел руки в стороны Ширак (так представился нам мангальщик). — Мои куропаточки любой свинье и в подметки не годятся.

— Что ж у тебя за свинина такая, что хуже курицы, — Захар почти уткнулся носом в ближайший кусок мяса.

— Я ж не про свою. Я про других. Вот везде пройти. Там…там… там попробуй. Лучше моей свинины нигде не найдешь. Вернешься и скажешь: «Ширак, друг. Давай мне только твою свинину!»

— Ну, смотри, — наконец, усмехнулся Захар. — Приду и скажу.

Наконец он, наговорившись, подошел ко мне и стал рядом.

Так мы и простояли, пока нас не окликнули и не пригласили к столу.

Доедая по второй палке, надо отметить, что вполне съедобного шашлыка, к нам за соседний столик присоединилась довольно громкая компания.

Меня мало привлекают чужие компании, да и чужие разговоры, если бы не одна фраза, мелькнувшая меж их монолога.

— Ольга Васькина звонила. Кричит, что его из-за Стаса повязали. Надо что-то делать пацаны. Эти заезжие совсем страх потеряли.

Мы с Захаром, словно по команде «Смирррно!» подобрались и навострили уши, старательно не выдавая нашей заинтересованности.

Я даже стал прожевывать медленнее и тщательнее, лишь бы ничего не пропустить из столь информативного диалога, хотя сам еще с трудом веря в такие совпадения.

«— С Кругловым, — сказал первый про Стаса, — сейчас лучше вообще не связываться, мужики. Хотел поднять денег и понял.

Говоривший громко заржал:

— Сейчас хоть бы ноги унес. Пацаны уже свалили, а он на что-то еще надеется.

— И что ты предлагаешь — кинуть его? — ответил тот, что моложе всех. Оставшиеся трое предпочитали не вступать в диалог, с угрюмыми лицами спокойно потягивали пиво.

— Хочешь, чтобы и нас под шумок вместе? Я пас…

— Где он вообще сейчас? — спросил молодой.

— Вроде в клубе был, — ответил один из пьющих.

— В «Ветре» залег?

— Угу…, - пробормотал, не отрываясь от бокала.»

После этих слов я потянулся к бутылке «Карачинской» и трясущимися руками поднес ко рту, сделал несколько жадных глотков.