— Кармический узел? — я усмехнулась в бокал. — Пусть будет узел. Какая — никакая, а определенность.
Маруся засмеялась.
Больше она не стала мне ничего говорить, просто принесла мне теплое и безумное мягкое худи с объемным капюшоном. С удовольствием закуталась и накинула на голову капюшон.
24.1.
Я просидела над бокалом с коньяком больше часа.
Янтарная жидкость по-своему меня успокаивала. Я водила стеклянным дном по гладкой столешнице из темного дерева, коньяк так и не испитый мной выглядел жалко и не аппетитно. Ценители этого, по репутации, благородного напитка меня бы порвали на месте. Хотя… где-то я слышала, что алкоголь должен подышать. Мой так надышался, что выдохся. Сердобольный бармен пускал слезу чуть в стороне. Несколько раз он пытался отобрать у меня бокал и подсовывал другие напитки не алкогольные, а быть может он просто намекал: «Мы закрыты. УХОДИТЕ!». Но меня, дружок, просто так не возьмешь.
Несколько минут назад мимо нас, меня и бокала, прошла делегация во главе с еле передвигающим ноги Строковым Алексеем. Возле него хлопотала болонка. Или, как ее называл Алексей: «Марта — отстань».
Я… я… Я просто онемела от этой сцены. И вся такая онемевшая осталась сидеть на месте, не сказав ни слова, не окликну и не позвав.
Как там говорила Маруся:
«Кармический узел…»
И сейчас он вновь затянулся петлей на моей шее, мешая свободно дышать.
К хрeну все!
Плотно обхватила бокал и оторвала от столешницы.
— Марина, это вы?
Приземистый мужчина средних лет сверлил меня внимательным взглядом темных глаз.
— Я… — пискнула вопреки «удавке».
— Меня послал Алексей, попросил сопроводить вас в офис.
— Правда? — пискнула я, и такая «хлоп-хлоп».
— Вам надо как-то приготовиться или привести себя в порядок? — мужчина окинул меня нечитаемым взглядом. — Может, остались какие-нибудь незавершенные дела? Боюсь, нам придется уехать надолго.
— Конечно остались! — с излишним энтузиазмом воскликнула и одним махом, на эмоциях, опрокинула в себя огненную жидкость.
Сквозь слезы и кашель наблюдала, как вытягивается лицо мужчины, округляются глаза, а на губах повисает восклицание: «Ничего себе незавершенное дело!»
Да я сама в шоке! А в каком шоке были бы ценители этого напитка.
Нет, надо отдать мужчине должное. Он быстро взял себя в руки и вернул бесстрашие на лицо.
— Кх…хр…, - прочистил он горло. — Вы все?
Клянусь, в его глазах не было осуждения, скорее там роились искорки смеха.
— Нет, простите… Я быстро…
Все еще пытаясь отдышаться и отойти от отвратительного вкуса алкоголя, я молнией понеслась в сторону туалетной комнаты. Пару раз запнулась об собственные ноги, после длительного сидения они наотрез отказывались меня слушаться. Что подумал обо мне посыльный Алексея страшно подумать, вот и подумаю об этом потом.
24.2.
Красный с припухшими веками взгляд, бледные потрескавшиеся губы, кожа, забывшая, что такое увлажняющий крем, синяки под глазами — вот такое чучело сейчас смотрело на меня из зеркала.
— Только ворон пугать, — резюмировала и ущипнула себя за бледную щеку.
Наклонила голову растрепала подбившиеся кудри, покусала губы, на несколько раз умыла лицо — все. Все, что я могла сделать — сделала.
Мужчина скучал. Пренебрежение сквозило в каждом его взгляде, которым он сканировал внутреннее убранство бара. Да и он во сем этом антураже смотрелся инородно. Скорее мне он виделся в саду или в огороде, собирающим помидоры да огурцы.
— Марина… — кивнул мужчина и легко развернулся направился к выходу.
Я посеменила следом.
— Простите, а как к вам обращаться?
Идти в гробовом молчании не хотелось, а еще не хотелось бежать следом за мужчиной, словно на поводке. О скорости передвижения он, естественно, не позаботился.
— Михаил, — спокойно ответил он, бросив на меня один мимолетный взгляд и снизил скорость.
Все правильно, уже через пару метров огненный комок из коньяка дал о себе знать теплотой в желудке, красными щеками и сбившимся дыханием.
«Ух…» — хотела выдохнуть, но постеснялась Михаила.
Автомобиль из каршеринга, серебристая тойта королла, стоял чуть в стороне от входа, поблескивал полированными боками и желтой наклейкой с рекламой «Автокар, 888–888».
