Грим заметил, что она была больше взволнована встречей со своим другом, чем тренировкой.

— Я не знаю. Лиза?

— Падма сказала, что Госсамер дал свое разрешение. — Она подняла бровь, глядя на Грима. — Очевидно, после разговора с тобой.

— Правда, мамочка? — Теперь волнение Мики сравнялось с волнением Карли. — О, это будет так весело.

Лиза и Грим не смогли удержаться от улыбки.

— Я рада, что ты взволнована, Мики. А теперь заканчивайте есть. Вам обеим нужно помыться перед сном.

— Да, мамочка, — хором ответили они.

Остаток вечера прошел быстро, девочки смеялись и хихикали, пока принимали ванну, прежде чем натянуть пижамы и забраться в свои кровати, чтобы дождаться новой истории Грима о Великом Рапторе. Лизе пришлось пропустить эту историю, так как Адора проснулась и потребовала себе последний прием пищи. Она как раз закончила, когда Грим вернулся в их комнату отдыха.

— Смотри. — Лиза расположила Адору так, чтобы она смотрела на Грима. — Твой манно здесь.

Воркуя, Адора замахала своими маленькими ручками и, казалось, потянулась к нему. Забрав ее у матери, Грим крепко прижал ее к себе и сел рядом с Лизой.

— Привет, моя малышка. Как у тебя сегодня дела? — Когда Адора поворчала еще немного, он кивнул головой, как будто прекрасно ее понимая. — Моя богиня, ты все это сделала? Неудивительно, что ты была так голодна. Ты можешь сказать мне, почему твоя мама была такой рассеянной во время последней трапезы?

— Я не была рассеянной, — немедленно опровергла Лиза, затем вздохнула. — Ладно, может быть, немного.

— Почему? Это из-за выбора Сабры? — спросил он, переместившись так, чтобы он мог обнять ее за плечи и притянуть ближе.

— Отчасти. Кажется, так много всего происходит, и я пытаюсь не отставать. — Прижавшись к нему, она положила голову ему на плечо.

— Ты не должна брать на себя все, моя Лиза. Для этого у нас есть воины.

— Я знаю, но я королева, Грим. Есть вещи, которые могу сделать только я.

— Нет, если они тебя расстраивают, — возразил он.

— Они не расстраивают.

— Что-то расстроило.

Лиза посмотрела на луны Люды, сияющие снаружи. Она не могла рассказать Гриму о том, что открыла Ребекка. Это было не ее дело. Но Падма… Слух об этом просочится достаточно скоро, и она была уверена, что Падма не будет возражать, если она расскажет Гриму.

Глаза Грима блуждали по ее чертам в свете лун Люды. Богиня, она была прекрасна. Он не мог себе представить, какой была бы его жизнь, если бы в ней не было ее. Это была неправда. Он мог себе представить, и это было холодное, темное, одинокое место.

— Падма зачала.

— Что? — Это заставило его внимание вернуться к ней.

— Я знала еще до того, как представила Адору. — Лиза сделала паузу, не зная, как много рассказать. Но если кто и поймет, так это Грим. — Падма не была уверена, сможет ли она пройти через представление.

Грим мгновенно понял и осознал, что она правильно сделала, что рассказала ему.

— Она не говорила Госсамеру до тех пор, пока ты не поговорил с ним об обучении Дагана. Я не уверена, что ты ему сказал, но что бы это ни было, это успокоило ее разум.

— Я сказал Госсамеру, что Рэй объявит, что все самки теперь защищены торнианским законом.

— Что-то, о чем ты не сказал мне.

— Я не говорил? — Его брови сошлись на этом.

— Не говорил. Я услышала об этом сегодня от Падмы, когда она пришла поговорить с Ребеккой.

— Она приняла свое решение.

— Да. Она и Госсамер решили продолжить беременность, что бы ни показал тест.

— Тест?

— На Земле есть тест, который может провести целитель, который покажет, будет ли у ребенка синдром Дауна или нет. Состояние, которое есть у Дагана.

Взгляд Грима переместился на Адору, которая теперь доверчиво спала в его массивных руках. Богиня, он никогда не думал о такой возможности. В конце концов, непригодное потомство было подарено только не торнианцами, а его Лиза не была торнианкой.

Грим не мог поверить, что он только что подумал об этом. Неужели он ничему не научился? Это была не вина Падмы, что Даган родился таким. Он сказал Госсамеру, что Даган был пригодным и достойным самцом, и это была правда.

Был ли Даган другим?

Да.

Но именно это и делало его особенным. Он был настоящим подарком Богини, которая давала знать о своем присутствии через него с каждым ловцом солнца, созданным Даганом.

Лиза видела каждую эмоцию, промелькнувшую на лице Грима. Любовь. Шок. Принятие с оттенком некоторого страха, который испытывает каждый родитель, когда он, наконец, осознает все, что может случиться с его ребенком, еще до его рождения. Вещи, от которых родители не могли их защитить.

— Грим?

— Мы были так благословлены, — пробормотал он, его голос был таким глубоким, что она едва могла разобрать слова.

— Да, — согласилась она, — как и Падма и Госсамер.

Глаза Грима впились в нее.

— Ребекка провела тест?

— Да, и у этого отпрыска нет синдрома Дауна. На самом деле он совершенно здоров.

— Слава Богине.

— Да, и Богиня благословила их дочкой.

— Правда? — Грим не пытался сдержать улыбку, расползающуюся по его лицу.

— Правда. Они оба очень взволнованы этим. Однако, я думаю, что Госсамер чуть не потерял сознание. Меня поражает, как мысль о том, чтобы иметь дочку, пугает вас, больших сильных торнианцев.