Рада открыла входную дверь и полной грудью вдохнула свежий утренний воздух, щурясь от яркой голубизны безоблачного неба. Выскочила босиком на крыльцо и сбежала по гладким деревянным ступеням прямо на покрытую росой молодую травку. Холодно! Но приятно: скоро солнце раскочегарится, и станет жарко, а пока можно насладиться утренней прохладой... Рада пробежала десять метров и, остановившись у колодца, спустила туда ведро. Раскрутила ворот, услышала плеск, закрутила обратно. Не без труда вытащила ведро, наполовину полное воды, и уже когда подняла его вверх и опрокинула, увидела соседа. И что, собственно, такого? Подумаешь, человек обливается водой по утрам... Но Раде стало не по себе от этого взгляда, словно ее застали за переодеванием или еще чем-то подобным.

- Привет, - неловко поздоровался с ней Илья, когда она стояла на деревянном помосте уже вся мокрая с головы до ног.

- Здорово, - буркнула Рада и поспешно убежала домой.

- Радушка, доброе утро! - поцеловала ее в макушку мама, которая уже орудовала на кухне. - Как ты рано сегодня!

- Я решила вставать в шесть утра и закаляться, - очень серьезным тоном заявила Рада, вытирая волосы большим махровым полотенцем. - Когда же и начинать, если не летом?

- Ты права! Самое лучшее время.

- А где папа?

- На работе уже.

- Ну вот... - расстроилась Рада. - Я-то надеялась, что застану его.

- Он в пять встает. Ты же знаешь, как он любит раннее утро. Говорит, что до 10 часов надо успевать сделать половину дневной работы.

- Но ведь он торчит там до семи!

Мама пожала плечами - похоже, длительное отсутствие мужа не слишком ее расстраивало.

- Что ты будешь сегодня делать? - поинтересовалась она.

- Клумбу надо прополоть, а еще я хотела закончить тот пейзаж с рекой...

Рада переоделась в своей комнате, вернулась на кухню и присела за стол. Ей, вообще-то, нравилось сидеть вот так с мамой вдвоем и болтать о чем-нибудь. Мама очень интересный человек - музыкант и певица, к тому же начитанная. Удивительно, как это они с папой семнадцать лет назад взяли и бросили все и переехали сюда, на Алтай, с тремя детьми? Мама еще и беременна была ею, Радой.

- Мам, а ты не жалеешь, что переехала из столицы в такую глухомань?

- Нисколечко, - она посмотрела дочери в лицо, и глаза ее сияли улыбкой. Такие большие и красивые голубые глаза, вот бы Раде такие! - Поначалу скучала по Москве, а потом привыкла и... мне здесь нравится, никуда не хочу.

- А почему вы выбрали именно Алтай?

- Это очень особенное место. Экологически чистое, уединенное и... мистическое.

- Какие суеверия! - фыркнула Рада. - Мы же не первобытные люди, чтобы верить, будто в горах живут духи...

Мама хотела что-то возразить, но тут в дверь постучали.

- Войдите! - крикнула Рада и поймала осуждающий мамин взгляд: "могла бы и открыть!"

В дверь протиснулся Илья. Створку он распахнул настежь, но все равно по привычке входил бочком и пригнув голову. Его внушительные габариты всегда изумляли маленькую и худенькую Раду. Настоящий Илья Муромец! По правде говоря, именно так она и представляла себе легендарного русского богатыря: высокий, косая сажень в плечах, коротко остриженные светло-русые волосы и вот такое простонародное и доброе лицо, как у соседа.

- Доброе утро! - пробасил он, обращаясь к женщинам. Помялся немного и добавил: - Рада, это тебе, - и протянул ей маленький кустик земляники. - Сейчас на склоне нашел... - он старался говорить небрежно, но при этом прятал глаза.

- Спасибо! - обрадовалась она, схватила подарок и сразу стала откусывать крохотные красные ягодки.

- Проходи, Илюша, попей с нами чаю! - пригласила его мама, но он, как обычно, стал протестовать:

- Нет-нет, спасибо, я уже поел! Я за Славой зашел... он еще не проснулся?

Мама пожала плечами:

- Не видала его. А ты сходи, сам посмотри.

Илья протопал своей медвежьей поступью в коридор, проводив Раду взглядом, но она не обратила на это совершенно никакого внимания.

- Какой хороший мальчик! - вздохнула мама.

- Ничего себе, мальчик, - пробубнила Рада ртом, полным овсяной каши. - Я бы скорее сказала, дядя.

Мама снисходительно рассмеялась:

- В семнадцать лет, наверно, любой представитель сильного пола старше двадцати кажется дядей! Но поверь мне, взрослые люди среди мужчин до 30 встречаются очень редко. Поэтому парень в 21 - это еще настоящий мальчик. Просто он выглядит внушительно... - она все еще с улыбкой, внимательно смотрела на дочь, которая явно не придала значения этой пространной речи.

Илья вышел вместе со Славой, который без конца зевал, потягивался и тер заспанное лицо.

- Опять в компьютер играл допоздна! - воскликнула мама.

- Он, между прочим, тоже! - показав на Илью пальцем, заметил Слава.

- А по нему и не скажешь! - улыбнулась мама, ставя на стол две дымящиеся кружки с травяным чаем.

- Я же давно говорил, что это не человек, а машина! - весело откликнулся Слава, плеснув на лицо холодной воды из крана.

Вытершись, он подошел к столу и принялся шутливо бороться с Ильей, усаживая его на стул. Тот отчаянно сопротивлялся, но чувствовал себя явно неловко в чужом доме, да к тому же, наверно, боялся что-нибудь уронить со стола, и в конце концов, ему пришлось опуститься на стул рядом с Радой.

- Так-то лучше! - с улыбкой воскликнула мама и пододвинула к Илье медовницу.

Рада повернулась к нему и весело прощебетала:

- Спасибо за землянику! Она была очень вкусная.

- На здоровье, - пробормотал Илья, не поднимая на нее глаз.

Мама умиленно наблюдала за ними.

- Чего ты улыбаешься? - поинтересовался у нее Слава, уплетая кашу.

- Вы как птенцы... такие смешные!

- Ну вот еще! - буркнула Рада, вставая из-за стола. - Мы уже большие! - она поцеловала родительницу в щеку и, бросив на ходу: - Спасибо, очень вкусно! - убежала к себе.

Лето выдалось чудесное, как на заказ: через год Раде будет не до погоды - экзамены в школе, потом поступление в ВУЗ... поэтому хотелось понаслаждаться напоследок. Она и загорала, и обливалась по утрам, и даже ходила с подружкой Аней на запруду. Вода там была все равно ледяная, но они и не купались - просто обтирались иногда, если становилось слишком уж жарко. Рада покрылась ровным коричневато-золотистым загаром, а Аня без конца ходила розовой, как поросеночек, потом кожа у нее облазила и снова открывала солнцу новый белоснежный слой. В конце концов, родители ее возмутились таким пренебрежительным отношением к своему здоровью и запретили загорать. Приходилось прятаться в теньке и даже в самую жару ходить в одежде с длинным рукавом. Как-то девчонки сидели на веранде и занимались своим любимым делом - Рада рисовала пейзаж, а Аня читала ей вслух любовный роман:

- "... Он честно старался загладить свою резкость, снимая губами слезы с мокрых щек, и сам не заметил, как принялся целовать ее. Сабрина, естественно, и не подумала возражать. Да и можно ли было противиться поцелуям Дункана, пусть и подаренным из сочувствия, дружбы или…"