— Видишь, говорили же, прикольно. Даже он оценил.

Джин подошёл к раскрасневшейся девушке и, расстегнув молнию на моем рюкзаке, надел ей его на голову. Она вскочила, начала пищать на всю аудиторию и возмущённо хлопать своими большими ресницами, пытаясь снять мокрый портфель.

— Вот так нужно делать, а не выпучивать глаза и нестись непонятно куда сломя голову, — сказал парень, косо посмотрел на меня и ушёл.

На следующем уроке и на обеде я не видела Джина.

После обеда с третьего этажа скинули чью-то парту. Вокруг неё столпились ученики, я тоже подошла. Ах, ну конечно, чья же ещё это могла быть парта, как не моя. На столешнице красовались разноцветные надписи оскорбительно-матерного содержания типа «уходи, проваливай отсюда @#$%» и т. д., и т. п.

— А вот и хозяйка парты! — крикнул какой-то парень, и люди расступились вокруг меня. — Ну, чего ж ты не следишь за своим рабочим местом? Вытирай! — Он кинул мне в ноги склизкий, отвратно воняющий кусок ткани. — А что ты так смотришь, мы тебе даже тряпку намочили!

Вокруг заржали.

— Эй, охренели, что ли? Вы чего творите?! — Из толпы выскочил Сын Хва и отодвинул меня за свою спину.

— Братан, ты что… — Парень удивлённо глядел на него. — Тыж… это…

— Прекратите издеваться! Она не игрушка, а такой же человек, как и вы! — У Сын Хва задёргался глаз.

— Что происходит, почему столпились? Драку устроили? Ну-ка, разошлись, быстро! — полез сквозь толпу учитель, готовый нас разнимать. — Вы, разгильдяи, чего учинили? Это ж казённое имущество! — Он указал пальцем на испорченную парту и схватился руками за сердце. — Кто из вас решил так пошутить, а?! Если сейчас признаетесь, объясняться будете в устной форме. Быстро признавайтесь, кто?

— Учитель, это она! — Одноклассница, которая утром прыгала с моим мокрым рюкзаком на голове, ткнула в меня пальцем.

— Бон А? — преподаватель недоверчиво посмотрел на неё и вскинул бровь, явно сомневаясь в её словах.

— Учитель, это несправедливо! Я тут жертва! Мою парту исписали и выкинули из класса через окно! Посмотрите, она полностью испорчена, как я теперь буду учиться, если мне не за чем сидеть? — пропищала я.

— Вы чего это свою одноклассницу обижаете, а?

— Она своим присутствием подрывает настрой класса и убивает желание учиться! Она аморальна! — закричала девушка.

— Настрой класса и желание учиться убивают твои накладные ресницы! Ким Хё Ри, если думаешь, что я не заметил этих крыльев, которые ты сегодня утром от меня ладошками прикрывала на входе в школу, то ты ошибаешься! Марш в учительскую! А вы, малышня, в кабинет! Сегодня во имя воспитания в вас морализма, доброты, глубокого самоанализа и развития, коего у вас, видимо, не хватает, проведём урок этики и научимся общаться друг с другом! А также узнаем, как нужно ценить казённое имущество или сколько платить, если ума не хватило его беречь.

После перемены, зайдя в класс, я подошла к новой парте. За моей спиной столпились одноклассники и начали перешёптываться между собой. Обзывать вменяемого человека собакой женского пола и субъектом с ограниченными умственными способностями как минимум странно. Ну, что странно для меня — нормально для них. Однако появилась ещё одна проблема: после того столкновения Юн Джин постоянно на меня пялится. Да он дырку скоро во мне просверлит! От его взгляда аж мурашки по коже.

— Как же всё-таки быстро слухи-то разносятся, а все из-за того, что те придурки, которые лезли к ней, в результате огребли от тебя же, — сказала Мин Дун что-то читающему Юн Джину.

— Я-то при чём? — бросил в ответ он, отрывая взгляд от книги.

— Ой, да кому ты рассказываешь? Уже целую неделю глаз с неё не сводишь! Я ж вижу. Ох, бедненький! — Девушка сложила губы трубочкой, нарочито растягивая слова, словно маленький ребёнок. — И зачем, скажи на милость, так пристально следишь за ней? Влюбился — и боишься, что она сбежит? А не боишься, что она тебя пошлёт на все четыре стороны после того, что ты ей наговорил?

— Нет. Просто из любопытства.

— Да уж, странности имеются, словно совершенно другой человек. Что ж будет, когда память вернётся? — добавил Да Рым.

— Честно говоря, никак не ожидала, что ты настолько сильно ею заинтересуешься. Если она тебя так сильно заботит, то просто поступай как обычно, хватит сидеть и наблюдать, — продолжила девушка.

Джин отложил книгу в сторону и посмотрел на Мин Дун. Его взгляд так и говорил: «Не лезь не в своё дело». Её передёрнуло.

— Звонок был, все по местам! — сказал учитель, входя в класс. — Перед началом урока я раздам ваши тесты. Те, кто набрал меньше пятидесяти баллов, будут пересдавать. Всем всё понятно?

Класс недовольно взвыл.

— Э-э?!

— В нашем классе и так повысился средний балл!

— Учитель, за что!

— За ваше будущее! Итак, приступим: Ю Сэхо, Ким Ю Чан, Лим Минхо, Ким Чинжу. Все, чьи имена я назвал, готовятся к пересдаче. Ах, да. И Ли Бон А.

— Да? — отозвалась я.

Само собой, не сдала, однако как-то неловко всё-таки.

— Твоя работа. Я, конечно, думал, что будут проблемы, но чтобы такие…

— Простите.

Конечно, такие. Я ведь после средней даже рядом со школой не проходила.

— Эх, ничего не поделаешь. Юн Джин, сможешь немного натаскать её? — спросил учитель. Сидящая рядом Мин Дун присвистнула и перевела взгляд с меня на своего друга, который даже бровью не повёл.

— Учитель, п-подождите! Неудобно же так напрягать человека. У него, наверное, и своих дел полно, пожалуйста, не надо! — возразила я.

— Ну, а как же тогда быть? Репетиторов нет смысла нанимать, у всех учителей нашей школы авторские программы. А у Юн Джина самая высокая успеваемость в классе, да и вряд ли кто-то кроме него сможет так хорошо всё объяснить. Тебе же несложно?

— Нет, учитель. Я совершенно свободен, — отозвался он.

Что Джин такое говорит? Он это специально. Что, вчера не высказался — решил сегодня добить?

— Не надо! Я дико извиняюсь, но лучше уж постараюсь своими силами справиться!

Да что же это такое, а? Что он задумал? Сначала наговорил мне всякого, затем несколько дней буравил взглядом, а теперь что? Совесть появилась?

И все-таки этот чёрт вместе с учителем уговорили меня заниматься после уроков.

— Эй, ты решать собираешься или нет? О своём клоуне задумалась? — спросил мой дорогой друг и пристально посмотрел на меня. А взгляд-то какой хищный.

— О каком клоуне? Сын Хва? Он не клоун!

— Ещё какой. Не крутись вокруг него, а то сама потом реветь будешь.

— Он, в отличие от тебя, нормальный!

— Так, ты не язви. Я предупредил, твоё дело слушать или нет. Решай давай.

Ага, решишь тут, когда такой, как ты, над душой сидит. От всего этого крыша скоро поедет. Ну, здравствуйте проблемы! Угораздило же меня. Жила бы себе сейчас, никого не трогала.