— Ненавижу тебя! Весь в него пошёл! Да тебя никогда ни на какую достойную работу не возьмут! Я залезла на коробки и заглянула через забор. Вопившая женщина била ремнём ребёнка. Мальчик лежал на земле, свернувшись комочком.
— Мама, пожалуйста, не надо! Я не уйду, не уйду! — рыдал мальчик.
Наконец, женщина выдохлась и, перестав бить ребёнка, швырнула в него ремень со словами:
«Хорошенько подумай над своим поведением». Затем она ушла.
Я оглянулась по сторонам, перелезла через забор и подбежала к мальчишке.
— Хэй, ты как? — трясу его за плечо, и он поднимает голову.
— Т-ты что тут д-делаешь? — испуганно выпучил он глаза. — Иди отсюда, пока мама не увидела! Т-тебя т-тоже побьют!
Он все ещё плакал и заикался.
— Нет, не побьют. Вставай, пошли отсюда. — Я аккуратно подняла его, и мы побежали к калитке.
Отбежав подальше от дома мальчика, мы запыхались и сели на ступеньки лестницы.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Су Мин Хён, — тяжело ворочая языком, произнёс мальчик и посмотрел на меня. — А тебя?
— Я Ким Ту Хонг. Будем знакомы. — Мы пожали друг другу руки. — И за что тебя так побили?
— Мама сказала, что я слишком похож на папу, — сказал мальчишка, вытерев кровь со свежих ран на ногах. Когда его мать напоследок кинула в него ремень, бляшка прилетела ему в лицо, и отпечаток орла красовался у него на опухшей щеке, к которой он прикладывал ручку.
Возможно, именно жизнь в бедном районе с психически неуравновешенной матерью привела к тому, что мальчик выглядел слабее своих сверстников. Он казался меньше, чем был на самом деле, потому что всё время носил огромную, уже потрёпанную временем футболку с надписью
«California», висящую на нём мешком. Эту футболку, как сказал сам мальчишка, ему несколько лет назад прислал его папа из-за границы, он очень ценил её, так как это был единственный подарок от отца, которого он давно не видел, потому практически никогда не расставался с подаренной вещью.
У мальчика было худое лицо, разноцветные от синяков коленки, карие глаза и вечно растрёпанные волосы.
После нашей встречи он всё время за мной ходит, словно хвостик. Я понимала, что только со мной он может чувствовать себя в безопасности, но эта его привязанность время от времени очень раздражала.
— Не ходи за мной!
Он отвёл глаза, но я уже поняла, что он опять пропустил мои слова мимо ушей. На нём опять куча ссадин.
— Погоди, что это за синяки у тебя? Снова мать била?! Почему не даёшь отпор?
— Э… это сделала не мама, не мама меня побила.
— Тогда кто это сделал? Что же это такое, ещё старые синяки сойти не успели, как новых уже наставили! Дай посмотрю! — Я начала осматривать его. — Ну вот почему с тобой происходит такое каждый день, а? Так, кто тебя бил, живо рассказывай.
Мин Хён отрицательно замотал головой.
— Что, уже не больно? Опять просто всё стерпишь, да? — На мои слова Мин Хён ещё сильнее замотал головой. — Если нет, то зачем тогда терпишь? Чем больше терпишь, тем сильнее будут бить.
— Н-но меня же в-всё равно не послушает никто…
— Так сделай так, чтобы послушали. Не хотят слушать — побей их. Вот так, видишь? Это просто! — Я вскочила на ноги и замахала кулаками, как боксёр. Мой маленький друг заулыбался. — Только слабаки сидят и ноют! — Я упёрла руки вбока и скорчила серьёзную гримасу.
Помню, я тогда представляла себя Сейлор Мун — бесстрашной воительницей со злом, коим мне казался весь мир, кроме него — Су Мин Хёна.
— Но как мне поступать? Что же делать?
— Не надо сдаваться! Сделай всё, что в твоих силах, чтоб защититься, а если не получится, тогда меня зови, вместе мы со всем справимся!
— Ага, — сказал Мин Хён и, покраснев, отвёл взгляд.
— Что за реакция, ты сомневаешься? Чего покраснел?
— Нет, это от счастья. Даже не знаю, как выразить… Хорошо, я буду делать как ты сказала, — улыбнулся он мне, и моё сердечко растаяло.
Раньше мы с мамой и папой часто ходили в парк аттракционов «Moon child». Но после того как мама от нас ушла, папа изменился.
Иногда отец давал мне немного денег, чтобы в школе не догадались о положении нашей семьи.
Я по возможности откладывала понемногу на билет в этот парк, чтобы хоть немного вспомнить те дни, когда мы веселились всей семьёй… Но не накопилось и половины.
Как-то раз я рассказала об этом Мин Хёну.
— А ты хотела бы ещё сходить туда? — спросил он. — У тебя же скоро день рождения.
— Я уже давно там не была, так что да.
— Понятно… — задумчиво произнёс мальчик.
После этого разговора я некоторое время не виделась со своим маленьким другом: то мне не удавалось его найти, то мальчишка говорил, что у него срочные дела, и сбегал. Без него дни проходят очень долго и скучно. Я привыкла к его постоянному присутствию. Так грустно без моего маленького друга…
Ну вот, сегодня мой день рождения. Мин Хён так и не объявился. Весь день искала его, но так и не нашла. В отчаянии и расстроенных чувствах я пошла на смотровую площадку, которая находилась на холме рядом с домом.
Как и ожидалось, тут тоже пусто. Я оперлась на перила. Отсюда видно весь город, так красиво. Парк аттракционов, кажется, сиял ярче обычного. Большое колесо обозрения и правда напоминает луну, а огни фонарей — звёзды.
— Ночью он ещё красивее, чем днём, — послышался голос сзади.
— Мин Хён! Ты где был? Я тебя две недели не видела! — горячие слёзы потекли по щекам. Повернулась к нему спиной, закрыв лицо руками. Было стыдно, что разревелась при нём. Но ещё больше было чувство обиды. Почему этот мальчишка не показывался столько времени? Почему пришёл только сейчас?
— Прости, не хотел тебя расстраивать. Просто… вот, — сказал он и протянул мне конверт. — Это тебе, с днём рождения!
Поворачиваюсь к нему и, взяв конверт, достаю его содержимое: два билета в парк аттракционов «Moon child».
— Спасибо! — кинулась я к Мин Хёну и повисла у него на шее. — Но как ты смог их достать, они же очень дорогие?!
— Я всё это время работал. Ну, знаешь, что может сделать ребёнок: сдавал бутылки, помогал людям по дому и всё такое, — смущённо заговорил мальчик. — Ой, Хонг-и, ты чего плачешь? Подарок не понравился? — запаниковал он.
— Т-ты что, конечно же, понравился, даже очень! П-просто… Уа-а-а, спасибо-о! — растрогалась я и разревелась.
