— На главной дороге асфальт полностью размыт, не проедем.
Он нахмурился, но сделал так, как попросила жена. Мы свернули на горную дорогу. Асфальт здесь был в более целом состоянии, но машину всё равно сильно трясло и заносило в разные стороны. Бон А закрыла рот рукой.
— Укачало? — спрашиваю её.
В ответ она кивает и кладёт голову мне на плечо, я приобнимаю её.
Снаружи раздаются хлопки, похожие на беспрестанные выстрелы из игрушечного пистолета. По машине заколотил град. Приглядевшись, понимаю: это щепки и мелкие камни. Автомобильные дворники не успевали отгребать в стороны падающий на нас мусор.
Послышался громкий звук битого стекла. Миссис Ким вскрикнула и резко притихла. Боковое окно разбил крупный камень. Женщина лежит на бардачке, весь её висок в крови.
Мистер Ким подставил руку к лицу жены.
— Дышит, — коротко заключил он.
— Давайте остановимся, она ранена! — закричала Бон А.
— Нет, едем дальше.
— Но…
— В городе больница, мы успеем, она не умрёт! — прикрикнул мужчина, повернувшись к нам. По машине беспрестанно бьют гравий и щепки. Со всех сторон доносится невыносимый грохот и треск, от которых раскалывается голова. Некоторые более крупные камни попадают в лобовое стекло, пробивая его так же, как стекло около миссис Ким. Я смотрю вверх на гору. Что-то мутное, словно живое и жидкое, несётся на нас. Огромная грязевая змея надвигалась с немыслимой скоростью, словно догоняя убегающую жертву. Ломая деревья на своём пути, поглощая их в себя, а не влезающие куски выплёвывая.
Из-за плохой видимости мистер Ким только в последний момент замечает дерево, упавшее поперёк дороги, и давит на тормоз. Машину заносит, и мы боком врезаемся в преграду. От резкого удара вылетают все подушки безопасности. Бон А ударилась головой о стекло. Растянутый ремень безопасности не удерживает меня, и я падаю вперёд, сильно стукнувшись о переднее сиденье.
Перед глазами всё плывёт…
Очнувшись, быстро расстёгиваю ремень. Подруга ещё в отключке, отстёгиваю её и трясу за плечи, приводя в сознание. С переднего сиденья доносится глухой стон. От сильного удара о подушку безопасности у мистера Кима всмятку сломаны нос и челюсть, а его жена откинулась на спинку сиденья. Бон А судорожно трясёт женщину за плечо. Я подползаю к миссис Ким и замечаю, как неестественно наклонена вбок её голова. Свернуло шею. Подруга тоже видит это и начинает громко рыдать, вцепившись в подголовник руками, упёршись в него лбом.
Открываю дверь и тяну Бон Аза руку.
— Выходи!
— Нет! Я не пойду!
— Выходи, я сказала, истеричка! Им всё равно уже ничем не помочь! Они не жильцы!
— Нет, не пойду! — Девушка вжалась в сиденье, закрывшись руками.
Хватаю Бон А за шиворот и вытягиваю из машины. Отвешиваю ей пощёчину. У неё на лице остаётся след от моей ладони, но это приводит девушку в чувства. Перед машиной падает валун, ещё несколько камней добивают лобовое стекло и пассажиров в непонятную смесь. Осколки разлетаются в разные стороны.
От ледяного ветра и дождя цепенеет тело. Из-за оглушительного грохота закладывает уши. Голова словно разрывается. Конечности немеют от холода и страха.
Времени нет, нас сейчас накроет! Мы пытаемся сдвинуться хоть немного, но тщетно. Земля уплывает из-под ног, утаскивая за собой. Одно мгновение — и грязевая волна белым шумом накрыла нас, смывая с обрыва в море, перемалывая и перекручивая внутри себя. Машину мгновенно смяло в лепёшку, словно двумя ладонями прихлопнули жалкую мошку. В лоб прилетает что-то острое и…
Вода. Она словно заполняет изнутри, становясь мной. От недостатка воздуха горят лёгкие, но мне уже всё равно. Под водой хорошо — тепло и тихо. В голове становится пусто, глаза сами закрываются. Так приятно… Словно меня больше ничего не беспокоит…
Но нет.
Я поворачиваю голову и вижу: Бон А идёт ко дну, из её головы струйкой вытекает кровь. Подплываю к ней и, схватив за руку, тяну наверх, где виден свет. Выталкиваю подругу на поверхность, на какое-то бревно.
Не успеваю глотнуть воздуха… Сил совсем не осталось… Главное, что ты спасена, остальное неважно.
Чувствую, как вода заполняет горло, пищевод, желудок, как обжигает легкие. Моё тело тонет. Ну, вот и всё… Меня уже ничего не спасёт… А ты живи…
Спасибо тебе… За всё
Вспышка яркого света, словно ножом, полоснула по глазам. Я слышу свои крики откуда-то извне. Вдыхая ртом тьму, снова умираю… Через одно мгновение свет вспыхивает снова, по другую сторону моих опущенных век, тело тяжёлое, словно придавленное камнями. Меня катят по пустым коридорам, я опять кричу. Это тьма.
— Не шевелитесь. Вот так, тихонечко. Я ведь не делаю больно. Кислород! Тьма. Крики. Лица: одно, два, четыре, шесть…
— Без паники, быстрым шагом. Вода уже близко! Дыши, дыши. Я не хочу, чтобы в классе обо мне шептались! — охрипшим голосом говорю всё, что приходит на ум. По щекам катятся слёзы.
…Я очнулась в одно августовское утро, лёжа на спине, укутанная в чистые простыни, не чувствуя ничего, кроме запаха лекарств и свежего постельного белья. Такой специфический запах постели бывает только в больницах: смесь ополаскивателя, пыли и болезни. Моя кровать была у окна, передо мной плясал большой солнечный зайчик.
В палату вошёл какой-то человек:
— Привет. Ты наконец очнулась! Как себя чувствуешь? — спросил он, ласково улыбаясь.
— Здравствуйте. У меня ничего не болит, — сиплым голосом ответила я и попыталась изобразить что-то наподобие улыбки.
— Ну вот и чудненько! Твои родители приходили, хотели с тобой поговорить, но ты была ещё не в сознании. Я сказал им приходить завтра, — проговорил с улыбкой мужчина и после просмотра каких-то бумаг добавил: — Ну, ладно, чуть позже зайдёт медсестра, взять анализ крови. А пока что всё, отдыхай.
После его ухода закрываю глаза и погружаюсь в свои мысли… Как я оказалась в больнице и почему от начальника никаких вестей? Интересно, о каких родителях говорил тот мужчина? Странно всё это.
Чувствую неприятное жжение на левой руке, смотрю на неё: грубые маленькие шрамы от ожогов и порезы разъело солёной водой. У Бон А были такие же. Не знаю, откуда они. Осматриваю себя, насколько это позволяет положение лёжа. Тело выглядит не лучше, чем рука. Стягиваю одеяло и слегка приподнимаю ногу. Я разбила колено и неслабо приложилась лицом, пока бежала, но на ноге нет никаких ран. Может, не та нога? Проверяю другую, тоже цела. Ощупываю щёку — ничего. Что произошло? Вспоминаю тот день. «Митаг» забрал много жизней. Интересно, где Бон А?..
Луч послеобеденного солнца падал на поверхность воды в стакане. Я легонько постучала пальцем по его стеклянной стенке, и плавающий в нём луч задрожал, отражаясь на стене маленькими разноцветными бликами.
