— Я буду заботиться о тебе и баловать, как подобает баловать маленькую девочку. Но я буду трахать тебя, когда и где захочу, на любой доступной поверхности в любое время. Я здесь главный, котенок, но мы не должны никому рассказывать, что происходит, когда я кончаю в тебя. — Она опускается к моему члену, но прежде, чем взять его в рот, я чувствую, как ее губы двигаются на головке, и она шепчет: «Да, папочка», а затем снова начинает сосать.

Мои яйца сжимаются, и я стону, сворачивая на боковую улицу. Черт, я не успею до дома.

— Мне нравится слышать это от тебя, милая девочка. — Широкая головка моего члена набухает от потребности кончить, но я вытаскиваю член из ее рта, когда въезжаю на подъездную дорожку. — Я знаю, что твоего настоящего папы не было рядом, и ты потерялась без него. Теперь я буду обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь. Я собираюсь избаловать тебя и дать всё, чего жаждет твое сердце.

Я нажимаю кнопку, чтобы дверь гаража открылась, а когда въезжаю, жду, пока она закроется. Как только мы оказываемся в темноте, я распахиваю дверь, хватаю Нору в свои объятия и врываюсь в дом.

Как только пинком захлопываю за нами дверь, захожу в гостиную, опускаю ее на пол и оказываюсь на ней сверху. Тяжело дыша, я дергаю рубашку, пока ее грудь не обнажается передо мной.

— Мне следовало бы затащить тебя в постель и сорвать эту «вишенку» как подобает джентльмену, но я не собираюсь ждать больше ни секунды, чтобы взять то, что принадлежит мне. — Я стаскиваю с себя рубашку и отбрасываю ее прочь, стягиваю штаны с задницы и устраиваюсь между ее ног. — Кто-нибудь еще может попытаться войти сюда и забрать прежде, чем я трахну тебя, а я этого не потерплю. — Я рычу, сдергивая ее трусики, разрывая ткань и открывая вид на ее обнаженную киску. — Все знают, что у тебя есть сокровище, и я скорее умру, чем поделюсь им.

Я сжимаю член, провожу им между ее розовыми губками, а затем опускаюсь на ее маленькое тело сверху и толкаюсь в нее. Я чувствую, как ее киска сжимает меня. Воздух покидает легкие, и меня охватывает облегчение.

Нора вскрикивает, и я успокаиваю ее, целуя губы и шепча, как сильно я люблю ее и как горжусь ей. В ее глазах слезы, ногтями она царапает мне спину, и мне хочется забрать у нее эту боль, но не могу.

— Просто подумай о том, каким счастливым ты меня делаешь, — говорю я, и она, всхлипывая, кивает. — Самое большое мое желание — это быть внутри тебя. — Я опускаюсь ниже и облизываю ее сосок. Она ахает от удивления, когда я сосу ее грудь, как будет делать наш ребенок. — Наши дети будут пить молоко прямо отсюда, и я тоже. — Ее сосок твердеет, и я трусь о него носом и губами. — Ты же не забудешь покормить и папочку…

При мысли о том, как она будет истекать молоком, сидя на моем члене, я еще сильнее возбуждаюсь.

— Боже, — стонет она, зарываясь пальцами в мои волосы и крепко сжимая меня. Ее киска пульсирует, а я еще даже не пошевелился.

Я рычу, выходя и снова толкаясь внутрь. Издаю звуки, словно медведь, когда поднимаю ее ноги и перемещаюсь на нее. Я трахаю ее, словно животное, и не могу остановиться. Ее тело расслабляется и принимает все, что я даю ей. Нора шепчет, как ей это нравится.

— Не останавливайся, — умоляет она, а затем ненадолго замолкает, прежде чем окончательно погубить меня. — Ты нужен мне, папочка.

Я теряю контроль, зрение затуманивается, и я кончаю. Сперма покидает меня, вытекая мощным потоком, и я чувствую, как ее тело, уже заполненное до отказа, пытается принять столько, сколько может. Сперма стекает между нами, и я чувствую, как она покрывает бедра Норы и мои яйца.

Я опускаю руку ей на живот и думаю о том, как она будет выглядеть с моим ребенком внутри. Ее бедра расширятся? Будет ли ее киска более чувствительной? Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ее тело меняется только для меня.

Скользнув большим пальцем чуть ниже, касаюсь ее клитора. Нора вскрикивает, и я посасываю ее сосок и удерживаю себя внутри нее, когда подвожу ее к кульминации. Я хочу, чтобы она пульсировала на моем члене, когда кончает. Чтобы почувствовала это, пока я буду делать ее беременной и своей.

Нора напрягается всем телом, а затем вскрикивает, когда ее тело берет свое, и она кончает. Я чувствую влажный жар в ее киске, покрывающий мой член, и прижимаюсь лбом к ее груди, снова опустошаясь внутри нее. Я сбился со счета, сколько раз кончил в нее, но не собираюсь выходить из ее киски в ближайшее время. Вместо этого я перекатываюсь на пол гостиной и начинаю раскачивать ее вверх и вниз.

— Смит, думаю, мне нужна секунда, — говорит она, пытаясь сесть. Ее руки слабы, когда она лежит на моей груди, и я целую ее в макушку.

— Ш-ш-ш. Просто отдыхай. Я обо всем позабочусь. — Ее киска сжимается, желая большего, и я даю то, что ей нужно. — Все, что тебе нужно делать, это лежать здесь, котенок. Я позабочусь, чтобы внутри тебя был ребенок, когда ты проснешься.

Она стонет, обхватывая мою шею руками и раздвигая ноги.

— Я люблю тебя, — говорит она, целуя мою грудь. Затем очень тихо с ее губ слетает слово «папочка».

— Я тоже тебя люблю, Нора, — говорю я, и впервые за долгое время чувствую, что улыбаюсь. Она воплотит все мои мечты в реальность.

Эпилог

Нора

Четыре месяца спустя…

Выглянув из кабинета Смита, я вижу, что его ассистент ушла. Я улыбаюсь, зная, что это мой шанс. Мне действительно следовало бы подождать, пока он закончит в суде, но эта тяга из-за беременности— не шутка, и я не могу перестать думать о грузовике с мороженым, который паркуется у здания суда во второй половине дня. Держу пари, я успею уйти и вернуться еще до того, как Смит закончит свои дела.

Но если он узнает, у меня будут большие неприятности. Я борюсь с улыбкой, зная, что наказание придется мне по вкусу. Даже не уверена, что это можно назвать наказанием. Для Смита это скорее способ напомнить себе, что я принадлежу ему и что у него есть какой-то контроль, чтобы не сойти с ума.

Хотя мне нравится его сумасшествие. Его навязчивая потребность быть рядом со мной. Чтобы все знали, что я принадлежу ему. Может быть, это неправильно, что я потакаю этому. Наслаждаюсь этим после жизни, когда меня игнорировали. Меня не волнует, что это неправильно. Это нравится нам, и мы оба получаем то, что нам нужно.

А еще Смит был прав. Я забеременела от него в первую же ночь. Он снова оказался прав, когда мы узнали, что у меня будут мальчики-близнецы. Мы оба получим семью, о которой всегда мечтали. Это все, что имеет значение. То, что мы со Смитом вместе, не повлекло за собой никаких юридических последствий, хотя он и опасался этого. На самом деле, из этой истории он вышел рыцарем в сияющих доспехах, не только спасая девушку, но и убирая в процессе продажных полицейских, вместе с юридической фирмой моего дяди, которая занималась всеми видами незаконной деятельности. Включая попытку украсть мои деньги.

Когда пыль улеглась, все, кому полагалось сидеть в тюрьме, оказались там и пробудут еще очень долго. Если не навсегда, к тому времени, когда Смит покончит с ними. Все сложилось как нельзя лучше. Я даже немного благодарна своему ужасному дяде. Если бы не он, я бы никогда не встретила своего Смита. Я качаю головой, зная, что, так или иначе, Смит нашел бы меня. Я это знаю.

Выхожу из офиса и направляюсь к передней части здания. Стараюсь не высовываться, чтобы меня никто не увидел. Смит рассмеялся бы при этой мысли. Он думает, что все меня видят. Клянусь, он думает, что я хожу в свете прожектора, привлекая всеобщее внимание. Я этого не вижу, а может быть, просто не замечаю.

Слышу, как кто-то произносит мое имя, но не поднимаю глаз. Я продолжаю двигаться, пробираясь наружу и надеюсь, что это не один из охранников из здания суда. Они бы меня точно сдали. С этим трекером на лодыжке я попадусь из-за рожка мороженого. Когда вижу грузовик, знаю, что это того стоит.

— Клубничное, пожалуйста, — говорю я мужчине. Достаю деньги и кладу их на подставку. Он поворачивается и протягивает мне рожок с мороженым. Я облизываю конус и издаю стон, когда вкус клубники заполняет мой рот. Можно подумать, я целый день ничего не ела, но не прошло и часа, как я обедала со Смитом. И все же, когда меня охватывает страстное желание, я не могу остановиться, пока не получу то, что хочу. Я действительно думаю, что эти мальчики будут очень похожи на своего отца.

— Оплаты не надо, — говорит мужчина. Я открываю глаза, даже не осознавая, что закрыла их. Его взгляд блуждает по мне, затем глаза внезапно округляются от страха. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, на кого он смотрит. Он поднимает руки, отходит от окна и закрывает его. У меня такое чувство, что этот грузовик с мороженым больше здесь не появится. Черт возьми.

Я поворачиваюсь и вижу, что мой муж стоит и смотрит на меня сверху вниз. Я одариваю его самой милой, самой невинной улыбкой, на которую только способна.

— Я взяла клубничное, — говорю я, протягивая мороженое.

— Надеюсь, оно того стоило, — растягивает слова он, прежде чем я оказываюсь в воздухе и покоюсь в его объятиях, а мое мороженое падает на землю.

— Эй! — возмущаюсь я, когда он направляется к зданию суда. Я бы сказала ему, что он должен поставить меня на землю и что люди будут пялиться, но ему все равно. Мне кажется, я даже слышу, как несколько человек смеются. Некоторые считают забавным, как Смит ведет себя рядом со мной. Они говорят, что никогда не думали, что доживут до того дня, когда он будет гоняться за женой.

Он женился на мне еще до того, как я поняла, что происходит. Не то чтобы я собиралась его останавливать. Моя киска сжимается, когда я думаю об этом. Моя тяга к мороженому пропадает, и ее место занимает другая.

Он захлопывает дверь своего кабинета, и я слышу, как щелкает замок. Мгновение спустя его стол очищен, а я лежу на нем, готовая быть взятой.

— Думаю, тебе пора дать папочке его сладкое угощение, раз ты получила свое. — Я прикусываю губу, широко разводя ноги, чтобы он знал, что хочет съесть.

— Прости меня, папочка. Я ничего не могла с собой поделать. — Он приподнимает бровь, не веря, что я действительно сожалею. Он прав. Мне совсем не жаль.

— Папочка должен убедиться, что ты насытилась и не испытываешь желания что-то облизывать, пока меня не будет, — говорит он, расстегивая брюки, вытаскивая член и поглаживая себя. Я облизываю губы, когда вижу на головке каплю спермы. Хочу его у себя во рту, но прежде чем успеваю попробовать, он уже на мне — удовлетворяет свою жажду и берет то, что хочет.

Меня.

Эпилог 2

Смит

Шесть лет спустя…

— Нора! — рявкаю я, проходя через спальню.

Я голый, и мой член тверд, как камень. Я весь день был в суде, а она присылала мне пошлые фотографии и дразнила меня.

Резко останавливаюсь, когда слышу ее хихиканье, и прищуриваюсь, глядя на дверь гардеробной. День клонится к вечеру, дети на уроках плавания, так что дом в нашем распоряжении.

Топаю к двери, хватаюсь за ручку и дергаю ее, чтобы обнаружить, что она стоит там в том, что можно описать только как обрывок зубной нити. Нора открывает рот, чтобы заговорить, но я хватаю ее и перебрасываю через плечо, прежде чем она успевает сказать хоть слово.

— Судья! — кричит она, когда я бросаю ее на кровать и срываю с нее то, что на ней надето.