— Пожалуйста, отпусти меня, и я клянусь, что никогда не вернусь. Ты больше никогда меня не увидишь. — Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он не отпускает меня.
— Сколько тебе лет? — спрашивает он, а я смотрю, как он высовывает язык и облизывает нижнюю губу. Я почему-то повторяю его жест, и он сжимает челюсть. Его лицо чисто выбрито, и я скучаю по его щетине, которую видела, когда он приходил в спортзал накануне вечером. Он приходит сюда дважды в день.
— Восемнадцать, — отвечаю я, и не уверена, нравится ли ему мой ответ.
Но я точно знаю, что это делает меня взрослой. Это значит, что я не отделаюсь легким испугом за мелкую кражу. Я сглатываю, когда думаю о дяде. Он освободит меня, но я лучше буду сидеть в тюремной камере, чем вернусь к той жизни, которую он для меня запланировал. Я знаю, что это незаконно, но его это не останавливает. Чувствую, что его ничего не остановит, и поэтому он не должен меня найти.
— Пожалуйста. Отпусти меня, — снова пытаюсь я, чувствуя, как подступает страх.
— Ты бездомная. — Его взгляд скользит к моей сумке, но я думаю, он понял это еще до того, как посмотрел на нее. Может быть, он заметил, что я наблюдаю за ним. Я прикусываю губу и киваю. — А тебе не кажется, что было бы лучше пойти со мной? Таким девушкам, как ты, небезопасно бегать по улицам.
Он смотрит на мое полотенце, и я делаю то же самое, замечая, что оно немного соскользнуло с тех пор, как я укуталась в него. Еще чуть-чуть, и он увидит мою грудь. Не то чтобы это имело значения, потому что он уже получил полный обзор. Кто знает, сколько времени он простоял там, прежде чем я обернулась.
Когда его взгляд возвращается к моему лицу, я знаю, что он не собирается отпускать меня. Но перед ним, в отличие от дяди, я не испытываю страха. Я чувствую желание, и не могу себя контролировать. Мне это нужно, потому что он не может хотеть меня. Я беглянка, который вламывается в здания и крадет вещи. Он — крепкая стена из людей с деньгами и властью.
— Мы едем в здание суда. Одевайся, — выпаливает он.
Он не хочет отпускать меня, но отпускает. Я отпрыгиваю от него и делаю, как он говорит. Роюсь в своей сумке, но чувствую сквозь пушистую белую ткань моего полотенца, как его взгляд прожигает, и внезапно становлюсь влажной между ног.
Если бы кто-то увидел мою одежду, он бы никогда не подумал, что я бездомная. Уверена, со временем она станет более изношенной, но сейчас у меня есть сумка с некоторыми приличными вещами, которые я упаковала, думая, что мне понадобится одежда для работы. Сначала я надеваю через голову платье, не утруждая себя лифчиком или трусиками.
Я бросаю взгляд на мужчину, который, как я думала, спас меня в тот день, когда уронил ключ, и понимаю, что он собирается бросить меня волкам. Я надеваю балетки и накидываю на плечо сумку, а потом делаю единственное, что могу.
Убегаю.
Глава 2
Смит
— Не так быстро. — Я хватаю ремень ее сумки, и она останавливается, пытаясь вырвать ее у меня из рук. Она могла бы отказаться от нее, но если она такая же, как другие бездомные, то в этой сумке вся ее жизнь. Я беру девушку за руку и крепко прижимаю к себе, когда мы выходим из душа и направляемся к выходу из спортзала. Потеряв свой ключ, я попросил владельцев, которых знал лично, просмотреть записи камеры перед входом, чтобы проверить, не уронил ли я его после использования. Я не мог его нигде найти. Они подтвердили мои предположения. Сказали, что его подобрала молодая девушка.
Моя хватка на ней не слишком крепкая, но моя рука достаточно большая, чтобы обхватить ее так, что она не сможет убежать. Ее темно-русые волосы мокрые и вода с них капает на мой костюм. Я чувствую запах шампуня, который используется в тренажерном зале, и мне он на ней не нравится. Он мужской, а она похожа на клубнику со сливками.
Я наблюдаю за ней уже несколько дней и жду своего часа. Я знал, что она молода, но рад, что она совершеннолетняя. То, как я наблюдал за ней в душе задолго до того, как она увидела меня, могло лишить меня практики. Я долгое время был судьей и следовал каждой букве закона на протяжении всей своей карьеры. Но у меня никогда не было такого искушения завладеть маленькой нежной красоткой и использовать ее для своего освобождения.
— Ты не можешь этого сделать, пожалуйста. Он найдет меня. — Когда мы выходим на холодный воздух, я чувствую, как она дрожит. Она все еще полностью мокрая, и платье местами прилипло к ней, становясь прозрачным.
— Блядь, — ругаюсь я, глядя вниз на ее розовые соски, торчащие сквозь материал. — У тебя есть ребенок? — спрашиваю я, прижимая ее к наружной двери здания, чтобы запереть, будто в клетке и не дать убежать снова.
— Что? Ребенок, нет. Почему ты спрашиваешь меня об этом? Мне всего восемнадцать.
Я пожимаю плечами, снимаю пиджак и надеваю его на нее.
— Твои соски влажные. Я подумал, что это может быть молоко. — Она бледнеет, ее щеки горят. — И ты уже достаточно взрослая, чтобы забеременеть. Я видел, что ты созрела.
Я долго смотрю на нее сверху вниз и провожу пальцем по вырезу, прежде чем оттянуть его и заглянуть в ложбинку между грудью.
— Что ты делаешь? — Ее голос похож на шепот, но я слышу.
— Просто хочу еще раз взглянуть. — Я отпускаю ткань и плотнее запахиваю на ней пиджак, затем снова беру за руку и начинаю идти.
Машина, которую я вызвал, прежде чем последовать за ней, ждет у обочины. Я открываю заднюю дверь, даю водителю указания, сажаю ее внутрь и сажусь следом.
— Если он найдет меня, мне конец. Возможно, у меня больше никогда не будет шанса сбежать. — Она смотрит вниз на мое тело и облизывает губы. — Я сделаю все, что ты захочешь. Только скажи что.
— Ты предлагаешь отсосать мне, чтобы я тебя отпустил? — спрашиваю я, приподнимая бровь.
— Я… я… эм…
Я наклоняюсь ближе и нежно обхватываю ее подбородок большим и указательным пальцами.
— Почему я должен отпустить тебя после того, как этот рот обхватит мой член? — Она закрывает рот и смотрит на меня, но ничего не говорит.
Дорога до здания суда не занимает много времени, и когда мы добираемся туда, она снова пытается убежать. Я обнимаю ее за талию и практически несу в здание, в свой кабинет. Захожу в него и радуюсь тому, что мой секретарь еще не пришла. И мне не нужно ей что-то объяснять. Я пинком захлопываю за собой дверь, затем запираю ее и отпускаю девушку.
— Садись, — приказываю я, указывая на стул, и она с вызовом смотрит на меня, гордо вздернув подбородок.
— Нет. — Она скрещивает руки на груди, но мой пиджак такой большой, что рукава болтаются и уничтожают ее смелый вид.
Протянув руку, я беру свой пиджак за лацканы, снимаю его, и она остается в одном платье.
— Садись сейчас же, пока я не заставил тебя встать на колени и заработать себе выход из этой комнаты.
Она открывает рот, чтобы сказать что-то в ответ, но видит выражение моих глаз и передумывает. Я жду, пока она подходит к креслу и медленно опускается в него.
Вздохнув и, в то же время, пытаясь взять свои темные желания под контроль, я вешаю пиджак, подхожу к своему столу и сажусь за него. Прямо сейчас мне нужно как можно больше расстояния между нами. Я слишком нервничаю, и мне нужно перевести дух. Она заставляет меня делать и говорить то, чего я никогда раньше не делал. Может, я и контролирую наш разговор, но почти уверен, что она держит меня за яйца.
— Ты Нора Вон, — говорю я, и она ахает.
— Откуда ты знаешь, кто я? О боже, неужели дядя Гарри послал тебя найти меня?
