Нам с тобой предстоит не маленькая пробежка, нужно постараться.
***
В Легрийский монастырь она примчалась, когда над вершинами гор исчезал последний луч заходящего Солнца. Конь под ней тяжело дышал. Анью соскользнула с его спины и едва не упала, неудачно встав на раненую ногу. К ней подошел брат Алед.
— Алед, а где Аман?
Монах окинул взглядом её перемотанную ногу и кровавое пятно, проступившее сквозь повязки.
— В лазарете скорее всего.
— Спасибо! — она улыбнулась мужчине. — Проследите, пожалуйста, чтобы моему коню дали еды и воды.
Иди отдыхай. И спасибо тебе.
Охтар фыркнул в ответ и ткнулся мордой ей в макушку, после чего отправился к стойлам.
С Аманом она пересеклась у входа в лазарет. Жрец так торопился, выбегая из дверей, что сбил её с ног.
— Куда ты так торопишься? — Анью сидела на полу и удивленно смотрела на мужчину, он очевидно так и не спал с той ночи на тракте.
— Мне сказали, что Вы вернулись раненая, — Аман присел рядом и прикоснулся к повязкам на ноге, исцеляя.
— Спасибо. А можешь опять обоняние вернуть, оно мне дорого, — она полезла в сумку, доставая книгу, что дал ей монах. — Глянь, что у меня есть.
— Что это? — Аман явно заинтересовался.
— Книга, которую написал отшельник Панакий. Начни вот с этой страницы, — она открыла разворот, где мудрый травник описал схему лечения от фетранийской язвы. — Травы у меня тоже есть. А вот с ядовитой водой загвоздка.
Она вытряхнула из сумки кристалл и сверток с травами.
— Яд закристаллизовался за пятьсот лет. Придумаешь, что с этим делать?
— Смертоносный яд приносит исцеление… Слова безумца… — Аман глубоко вздохнул, переводя взгляд с книги на кристалл. — Но, видят Боги, устами безумцев глаголет истина. Змеиный яд… Похоже в сказаних об Агилиске больше правды, чем людского вымысла. Идите и отдохните, а я придумаю, что со всем этим делать.
— Хорошо. Книгу верни потом Панакию. Они с Рагальдом идут пешком, так что будут позже.
— Панакию? — Аман удивленно хлопал глазами. — Вы говорите про отшельника Панакия?!
— Вот и спросишь сам заодно, — Анью загадочно улыбнулась и пошла в келью монаха Аледа, оставленную в её распоряжение.
***
Кто-то тормошил её за плечо. И видимо этот кто-то был либо очень храбрый, либо бессмертный. Потому что шипение и угрозы на него не действовали. Среди людей был только один, кто не боялся её. И именно он сейчас сдернул с колдуньи одеяло.
— Аман, ну где твоя совесть? — Анью сонно потирала глаза садясь. — Я устала вчера. Почему нельзя дать мне поспать на пару часиков побольше?
— Потому что хлеб остынет, — жрец сложил одеяло и положил рядом с ней на кровать.
— Какой хлеб? — Анью обвела комнату взглядом.
На столе стоял глиняный кувшин, две кружки и плетеная корзинка, накрытая белой тканью. Пахло всё это невероятно вкусно.
— Ты серьезно! Тот самый хлеб?! Аман — ты чудо! — Анью, счастливо улыбаясь, щелчком пальцев переместила стол и стул ближе к кровати.
— Я всего лишь рассказал настоятелю Лемиару о Вашем маленьком желании, — Аман разлил молоко по кружкам и сел на стул. — Люди поправляются и всё благодаря Вам, Искатель.
Анью довольно отрывала куски от своей булки, макала в молоко и ела.
— И правда вкусно! Спасибо, Аман.
Жрец отпил немного молока из своей кружки, запивая хлеб.
— Как только закончу с больными — отправимся дальше на восток.
Анью окинула его взглядом, темные круги под глазами стали ещё отчетливее, но спорить не стала.
Да ты же в седле уснёшь.
— Там был ещё один алтарь? — Аман внимательно смотрел на неё.
— Да. Я его сожгла. Теперь твоя магия справится с болезнью.
— Закончу с завтраком и вернусь к больным. Просто, боюсь, что никто кроме меня не смог бы Вас разбудить, — жрец весело улыбнулся и допил молоко.
***
Анью на ходу доедая последнюю булку спускалась за Аманом в сторону внутреннего двора. Жизнь в монастыре уже вовсю кипела.
