— Так ведь денег не хватит.
— А ты Феклу рассчитай.
Лексий насупился.
— За что? И почему я? Этим управляющий должен заниматься.
Дирек развернулся к парню лицом.
— Управляющего я сам рассчитал. Так что ты теперь выполняешь его функции. А Фекла… если тебя берут на работу, то надо работать, а не намазывать лицо килограммом свеклы и расхаживать перед мной непонятно в чем.
— Может, она в вас влюбилась, — обиделся за девушку Лексий. Фекла хоть и было девкой глупой и самолюбивой, но очень уж у нее фигура ладная, грех на такую не засмотреться! Особенно спереди.
— В деньги она мои влюбилась, — отрезал офицер. — При чем в деньги несуществующие. Я на свою пенсию еле-еле дом в порядке содержать способен, разбазаривать их на подарки глупым курицам я не намерен. К тому же, что девке голову морочить, если она себе придумала невесть что. Я ей желаемого дать не могу. Ни статуса, ни подарков. Тем более, она мне нежеланна ни в каком смысле. Так что чтоб завтра же ее тут не было. А садовника разыщи поскорее. Хотя бы к концу недели.
Лексий поставил на бумаге последнюю закорючку и выдохнул. Положил лист сушиться, отставил чернильницу с пером и встал.
— А… — обернулся он уже у двери. — Управляющего-то за что?
Дирек посмотрел на него, чуть прищурившись.
— Не люблю, когда на меня доносы пишут. Понял?
Секретарь кивнул.
— Еще вопросы будут?
— Ну…жалованье-то увеличится?
Янус отрицательно покачал головой.
— Не устраивает — можешь вернуться к мэру младшим писарем.
Лексий скривился.
— Ну уж нет! Чтоб меня за каждую ошибку секли? Еще чего!
И, бурча себе под нос неприличные эпитеты в сторону мэра, он вышел.
Янус взял чистый лист бумаги и сел писать письмо.
***
Вира, пыхтя, тащила ведро с водой от колодца. Дарья, которая хоть и была старшей над прислугой, но сама работать не чуралась, несла два ведра, но шла куда быстрее своей подопечной.
— Да шевели же ногами быстрее! Откуда ж ты такая взялась неумеха! Куда мать твоя смотрела, когда дочь-лентяйку растила!
Вира с грохотом поставила ведро наземь.
— Не трогай родителей! Они были хорошими людьми! Неумеха — значит, моя вина, не их!
Женщина оглянулась.
— Не языком чеши, а ногами! Или ты работать и ночью хочешь?
Девушке ничего не оставалось, как побрести следом.
К ночи она все же управилась.
Но утром хмурая Дарья ее все равно отправила к военному. На выходе из его кабинета Вира встретила рыдающую Феклу. И ей вдруг стало страшно. Показалось, что снова она идет по длинному грязному коридору, в большую комнату с заляпанными кровью стенами, где ей будут задавать вопросы, ответов на которые она просто не знает…
Хлопнула за спиной дверь. Перед глазами поплыло, и девушка схватилась рукой за стену.
— Вира?
Она почувствовала чужие руки, потом плюшевую мягкость кресла. На лице оказалась вода.
— Вам лучше?
Ей вдруг захотелось увидеть Лексия. Услышать его ни к чему не обязывающий треп. Она открыла глаза и осмотрелась. Комната уже не кружилась перед глазами. Но секретаря в ней не было.
— Вам лучше? — настойчиво повторил офицер. Она вздрогнула, поспешно встала.
— Да, спасибо. Я…
— Да сидите, — на плечо легла рука, заставляя ее вернуться в объятья кресла. — Как придете в себя, посмотрите, что из сложенного на столе тряпья вам подойдет. Я посылал Феклу за одеждой, но она, кажется, неверно поняла задачу. Выберете себе одежду и можете идти.
— И все? — вырвалось у Виры удивленно. За то время, пока она сюда шла, голову посетили картины одна другой страшнее. Что ее заставят работать и ночью. Что за плохую работу выгонят из дома в чем появилась. Что за ней приехали из Тайной полиции и снова заберут в казематы… Стало дурно. Кожей ощущая пламя камина, хоть и сидела она от него далеко, девушка неосознанно начала теребить ворот платья., словно он ее душил. Янус, услышав ее вопрос, поднял голову от бумаг, в чтение которых он уже успел погрузиться, и взгляд его сделался жестким.
— А что вы предлагаете? Отблагодарить меня за одежду здесь же? Не дом, а бордель какой-то! — он сердито откинул в сторону перо. — Одна свеклой мажется с головы до пят, другая в баню лезет, третья чуть ли ворот не рве…
